Зона Справедливости. Евгений Лукин

словно он готов был уже сейчас придушить свидетеля на месте. Детина вздохнул, сунул ручищи в карманы и, выпятив челюсть, стал смотреть в окно.

      – Они – это они, – сурово сказал опер и положил на стол чистый лист.

      Алексей покорился судьбе и вновь принялся излагать все с самого начала. Записав за ним пару фраз, оперуполномоченный вдруг приостановился, потом бросил ручку на стол и дальше слушал с откровенной скукой. Озадаченный Колодников перевел взгляд на стоящего у окна. Тот двигал челюстью и, судя по всему, наливался злостью.

      – Слушай, мужик! – процедил он наконец, дернув шеей, и обернулся. – Кончай врать!

      – Простите?.. – не поверил своим ушам Алексей.

      – Да его же монтировкой по голове били! – взорвался детина. – В двух местах башка продырявлена! Не мог он вести машину! И в арку зарулить – не мог!..

      Замолчал – и, гневно сопя, отвернулся вновь. Колодников обмяк и вопросительно воззрился на сидящего за столом.

      – То есть к-как?.. – с запинкой спросил он. – Я же сам видел…

      – Видел, – спокойно согласился тот. – Вот и давай – то, что видел…

      – Но ведь я же… Все как было, так и рассказываю…

      – Да не было так… – Сидящий поморщился. – Давайте сначала. Вот вы пишете в заявлении: напали на вас в арке… Вот давайте подробно…

      – Н-ну… – оскорбленно пожимая плечами, начал Алексей. – Я подошел… заглянул в арку…

      – Там кто-нибудь в это время находился?

      – Н-нет… Во всяком случае, я посветил – никого не заметил…

      – Фонарем?

      – Нет, брелоком…

      – Чем-чем?.. А-а, брелком?..

      – Брелоком, – упрямо повторил грамотный Колодников, но впечатления это, кажется, не произвело.

      – Вы были в очках?

      – Да… Но я бы и без очков разглядел…

      – Так. Дальше.

      – Сделал первый шаг, меня ударили…

      – Сзади?

      – Нет, спереди, слева. Несильно, но прямо в глаз…

      – А очки?

      – Очки я тут же сорвал…

      – После удара?

      Колодников моргал.

      – Сквозь очки вас ударили, получается, – заметил опер.

      – Д-да, действительно… – чувствуя легкий озноб, выдавил Колодников. – Как же это?..

      Тот, что помоложе, длинно прицыкнул в раздражении и стал смотреть в потолок.

      – Объяснить? – спросил тот, что постарше.

      Дар речи Алексей Колодников утратил, и, очевидно, это было воспринято как знак согласия.

      – Не бил вас никто, – со вздохом сообщил опер. – Так, припугнули… Ну, может быть, пару подзатыльников отвесили… И не до того, как машина в арку зарулила, а после. Так ведь?

      Он подождал ответа, но видя, что свидетель по-прежнему пребывает в остолбенении, продолжил вполне дружески:

      – Ну и чего испугался? Будь это в самом деле крутые, ты бы здесь сейчас не сидел. Они бы тебя сразу убрали. Таким ведь без разницы: трупом больше, трупом меньше… А раз начали грозить, значит сами