Жемчужный принц. Варвара Иславская

моего острова, которые мне надо разгадать. И главное – пройти через это старинное зеркало, перед которым я любуюсь своим телом и получаю от этого наслаждение. Я все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Вот если бы ко мне пришла одна из тех веселых нимф, учениц Сафо, сыграла мне на кифаре и станцевала зажигательный танец, я бы забыл о своем недуге. Что я сказал? Я что, назвал себя больным? Глупости!» – нахмурил брови принц, и его лицо приняло свирепое выражение.

      Потом принц подошел к статуе Афродиты и, благоговейно глядя на нее, вслух стал читать свои любимые стихи, сочиненные Сафо:

      «Пестрым троном славна Афродита,

      Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!

      Я молю тебя, не круши меня горем

      Сердца благая!

      Но приди ко мне, как и раньше часто

      Откликаясь, мчала тебя от неба ты на мой зов далекий

      И, дворец, покинув отца, всходила

      На колесницу

      Золотую. Мчала тебя от неба

      Над землей воробушков милая стая;

      Трепетали быстрые крылья птичек

      В далях эфира

      И, привстав с улыбкой на вечном лике,

      Ты меня, блаженная, вопрошала —

      В чем моя печаль, и зачем богиню

      я призываю».[2]

      «Моей матери можно прочесть такую же оду. Она была красивейшей женщиной, от которой я унаследовал свою внешность. Только красота моя проклята! Кроун считает меня чудаком и не поручает никаких дел. И я побаиваюсь его», – с грустью подумал принц.

      Белая, украшенная золотой росписью дверь отворилась, и на пороге появился вышколенный лакей.

      – Уже поздняя ночь, ваше высочество. Я принес вам халат.

      – Положи его на кресло и уходи, – сквозь зубы процедил принц. Ему показалось, что Витторио, так звали лакея, подглядел его мысли, а может быть и еще хуже: стоял под дверью и, хихикая, слушал, как он читает «Оду Афродите».

      Витторио положил на кресло алый шелковый халат. После этого он бесшумно покинул покои принца, зная, что чудак Перль всегда одевается и раздевается сам. «Здесь вообще неприхотливые господа», – часто делился Витторио с другими лакеями.

      И он был прав, этот Витторио. Принц не любил навязчивого внимания со стороны слуг, да и современная навороченная мода вызывала у него раздражение и скуку. Да ему и не нужно было украшать себя одеждой, ибо люди видели только его синие, как море глаза, черные кудри и летящий стан. Даже принц-матрос выглядел не хуже короля.

      Раздевшись и покидавши вещи, принц накинул алый халат и с унылым видом поплелся в спальню.

      Он впал в состояние непонятной тревоги и никак не мог вспомнить ее причины. Упрямая игла колола висок, пальцы слегка подрагивали, он весь напрягся и никак не мог вспомнить, что его мучает.

      «Что со мной? Что я такое забыл?» – задавал себе вопрос принц, понимая, что если он не вспомнит, то не сможет уснуть. Но память всегда напомнит о себе, либо, показав какой-то предмет, либо подскажет прямо и

2

(пер. В. В. Вересаева)