Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете. Олег Рясков

Насти и некоторое волнение в ее голосе он принял за кокетство, поэтому тон взял шутливый:

      – Зачем же к обороне? Можно начать сразу с переговоров о сдаче.

      Да уж, умея с легкостью разбирать морские карты, в женских душах читал наш герой прескверно, и потому весьма удивился внезапному гневу своей спутницы, которая отрезала в ответ:

      – Если вы думаете, что я вам должна, то ошибаетесь. Я не просила устраивать эту дуэль и тем более вытаскивать меня из Приказа.

      – И тем не менее вы здесь, – попытался не потерять позиции Плахов.

      – Вы просто воспользовались обстоятельствами и моим… положением! – весь гнев Воронцовой, скопившийся за последние дни, готов был выплеснуться теперь на голову ее непрошенного спасителя.

      – Я? – Семен был потрясен ее словами.

      – Вы! – выдохнула девушка и, боясь не совладать с нахлынувшими чувствами (увы, совсем не такими, на которые рассчитывал наш герой), поспешила удалиться в каюту.

      Матрос, стоявший у руля и наблюдавший эту сцену с самого удобного ракурса, насмешливо хмыкнул. Это вывело Семена из состояния потрясения. Досада вдруг нахлынула на него.

      – Что? – одернул он матроса.

      – Да с ними по-другому надо: за косу – и на спину. Это заявление развеселило матросню, драившую палубу.

      – Ой, Гриня, а ты почем знаешь, ты ж на берегу всего три дня был? – окликнули рулевого.

      – Почему три дня? – спросил другой матрос, опираясь на швабру.

      – Ну, когда родился, когда крестился и когда женился.

      – Да ну! И где же его носило всю жизнь? – отозвался молодой матросик на юте.

      – А всю жизнь его носило по морям! Верно, Гриня?

      – Зато про баб все знает.

      Весельчаки так и покатились со смеху. Но тут на палубе показался боцман и живо навел порядок резким окриком:

      – А ну кончай лясы точить! За работу!

      Матросы, покосившись на начальника, вновь принялись драить палубу. Рулевой сделал непроницаемое лицо и уставился вдаль. Плахов подумал с минуту и отправился в каюту с надеждой, что Анастасия сменит гнев на милость и одарит его приветной улыбкой.

      Глава 11,

      из коей становится ясно, что даже с самым дорогим нужно расставаться без сожаления, коли оно мешает делу

      Уроженец графства Суссекс, сэр Генри Арновиль не любил московитов. Все как-то в их жизни было устроено бестолково. Апломбу много, а об истинной родовой чести понятия никакого. До чего доходит! Дворяне в армии не могут иметь слуг. Там, у себя в Московии, оставляют огромные угодья, обрабатываемые парой сотней крестьян, а на войне должны выполнять все обязанности простых солдат. И уж совсем казалось сэру Генри унижением дворянского достоинства то, что и крестьяне, кои вербовались в армию волонтерами, немедленно объявлялись свободными и служили на равном положении со своими хозяевами!

      В этой дикости и видел бывший секретарь английского посольства корень всех своих бед. Отправили бы его с дипломатической