Мышеловка для бульдога. Наталья Александрова

второй протянул Лене.

      – Что с ними-то будет? – поинтересовался Маркиз, кивнув на мусорщиков. – Придут в себя?

      – Конечно, – ответил Ухо, забираясь в кабину мусоровоза. – Отличное средство! Два часа здорового полноценного сна гарантированы! Ты-то за два часа управишься?

      – Гораздо быстрее! – заверил его Маркиз.

      Мусоровоз выехал на дорогу и покатил к воротам кладбища.

      Остановившись у ворот, Ухо посигналил. Дверь сторожки открылась, оттуда вышел уже знакомый Лёне охранник в камуфляже.

      – А, мусорщики… – протянул он, потянувшись и подавив зевок. – Документы давайте!

      – Всенепременно! – Ухо протянул ему бумаги, которые взял у настоящего водителя мусоровоза.

      – Что-то вы сегодня припозднились. – Охранник лениво проглядел бумаги и вернул их водителю.

      – Пробка на двадцатом километре. Фура с рыбой перевернулась, вся дорога засыпана минтаем и путассу… Прикинь, кошки сбежались со всей Ленобласти!

      Ворота разъехались, мусоровоз въехал на кладбище.

      Леня поразился тому размаху, с которым было оборудовано это кладбище домашних любимцев. Ряды роскошных склепов и величественных монументов утопали в цветах и густой зелени, тронутой красками осени.

      Ухо остановил громоздкую машину возле мусорных баков. Леня выскочил из кабины, убедился, что поблизости нет посторонних, и нырнул в густые кусты. Так, прячась позади кустов, он добрался до маленькой копии греческого храма, в которой покоились останки Персиваля. Леня подобрался к двери сбоку, пожевал подушечку жевательной резинки и залепил объектив установленной над дверью камеры. После этого набрал на электронном замке код, открыл двери склепа и вошел внутрь.

      Внутри склеп был отделан не менее роскошно, чем снаружи, – натуральный итальянский мрамор, бронза, позолота. В центре возвышался мраморный, богато инкрустированный саркофаг. Леня подошел к нему и с немалым трудом снял закрывающую саркофаг мраморную крышку.

      На подушке алого бархата с золотыми вензелями покоилась хорошенькая жемчужно-серая собачка. Персиваль выглядел совершенно живым, казалось, он просто спит, и если сюда войдет хозяйка и окликнет его – песик проснется, соскочит на пол и тявкнет, предлагая ей поиграть.

      Но ошейника, ради которого Леня затеял и провернул всю эту операцию, на нем не было.

      – Что и требовалось доказать… – протянул Леня и несколько раз сфотографировал собачку, чтобы предъявить снимки Миллеру.

      Дело было сделано.

      Леня вернул на место крышку саркофага, вышел из склепа, запер замок на двери и так же, кустами, вернулся к мусоровозу.

      Ухо тем временем уже заканчивал работу: он погрузил в кузов машины полные баки, поставил на их место пустые.

      – А что, – проговорил он, повернувшись к Лёне, – интересная работа! Если завяжу со своей теперешней – перейду на мусоровоз. Кусок хлеба мне обеспечен!

      – Чего это ты надумал профессию менять? – с опаской переспросил Маркиз.

      – Да нервно как-то стало, – признался Ухо. – Опять же, компаньоны неблагодарные,