Нежнее неба. Собрание стихотворений. Николай Минаев

Нарым

      Кого-нибудь из нас судьба послать решила.

      И если для меня готов такой удел,

      Я с первого же дня без всяких промедлений

      Займусь с энергией, достойной лучших дел,

      Организацией сознательных тюленей.

      Пока в них интерес к ученью не зачах,

      Мы политграмоту закончим в три урока,

      Затем я освещу им в пламенных речах

      Путь классовой борьбы достаточно широко.

      И убедившись в том, что поняли они,

      Что масса лозунги как следует впитала,

      Я с увлечением столь редким в наши дни,

      Прочту им, наконец, кой-что из «Капитала».

      И вот настанет день, когда на все готов

      Тюлений главный вождь, восторженно неистов,

      Нырнет с толпой свергать правительство китов

      И их приспешников акул-капиталистов.

      А это для того понадобится мне,

      Чтоб пролетарии спокойны быть могли бы:

      Уж если кто из них окажется на дне —

      Его обгложут лишь трудящиеся рыбы.

<1924 г. 20 июля. Воскресенье.Москва>

      «Так умерла любовь… Вначале…»

      Так умерла любовь… Вначале

      Пылало небо полчаса

      И в отдалении звучали

      Мальчишеские голоса.

      Но обескровело светило,

      И под защитой темноты

      Ночь беззастенчиво схватила

      Полуувядшие цветы.

      Когда ж надежды облетели,

      Настало время расцвести

      В душе сомнению, а в теле

      Неудовлетворенности.

      И сердце вымолвило строго:

      На этот раз – не прекословь! —

      Не перейдет с тобой порога

      Двадцатидневная любовь.

<1924 г. 9 августа. Суббота.Москва>

      Начало поэмы («Орлиное Перо не знает страха…»)

1.

      Орлиное Перо не знает страха;

      Он – мудрый вождь и мужественный воин,

      Не старая лисица и не баба,

      Он не умеет и не хочет лгать;

      Откройте уши, воины и дети,

      Слова вождя пусть слух ваш услаждают,

      Как свист лассо, как пенье томагавка,

      Как вопль скальпируемого врага.

2.

      То было в месяц падающих листьев:

      Два племени – апахи и команчи

      Между собой топор войны зарыли

      И собрались держать Большой Совет;

      Мы трижды выкурили трубку мира,

      Водою огненной себя согрели,

      И обменявшись кровью дали клятву

      Шакалов бледнолицых проучить.

3.

      Между двух лун темны и тихи ночи,

      И, покидая теплые вигвамы,

      В такую ночь мы в прерию вступили,

      Держа свой путь тропинкою войны;

      Три солнца мы мустангов резвых гнали,

      К четвертому достигли Рио-Гранде,

      Где не ступали наши мокасины

      С тех пор, как гнев Ваконды пал на нас…

1924 г. 27 августа. Среда.Москва

      Химера («Было тихо в комнате и серо…»)

      Было тихо в комнате и серо,

      Билась муха жалобно звеня,

      В