Фантом ручной сборки. Галина Куликова

так, что в соседнем магазине одежды манекены отшатнулись от стекол.

      – Не пугайте ребенка! – рассердилась Инга. – К нему надо ласково обращаться.

      – Вы мне, гражданочка, зубы не заговаривайте! – рыкнул милиционер. – Давайте сюда ваши документы!

      – Да что вы в самом деле! – вскинулась Инга. – Тут мальчик умирает от горя, а вы!

      – Он умирает от горя, потому что вы его бросили! Родная мать!

      – Я ему не мать, – запальчиво возразила она. – Если бы я была ему родная мать, он бы сразу перестал плакать. А он ведь орет.

      – Он орет от негодования, – заявил милиционер. – Давайте сюда ваш паспорт!

      Вокруг них к этому времени уже образовалась толпа, состоящая из пары сочувствующих мужчин и дюжины возмущенных женщин.

      – Надо же, сволочь какая! – выдохнула некая добрая тетенька и посмотрела на Ингу круглыми беличьими глазками. – В тюрьму таких мамаш надо сажать.

      – Неужели ей отдадут ребенка обратно? – ахнула аккуратная женщина в шляпке, отлично разбиравшаяся в вопросах педагогики. – Она ведь его потом на вокзале кому-нибудь продаст! Я читала о таких случаях….

      – Паспорт! – рыкнул тем временем милиционер.

      Инга посмотрела в его водянистые глаза с крохотными гвоздиками зрачков и поняла, что нужно во что бы то ни стало добраться до Григорьева. Он был тут, совсем рядом, только руку протяни.

      – У меня сумочку разрезали, я же вам говорила! – горячо объяснила она, тихонько пятясь в сторону «Веселого дятла». И приврала:

      – Все вытащили: и кошелек, и документы, и даже косметичку с помадой – все!

      – Ну да, ну да, – сладким голосом произнес милиционер.

      Ребенок в этот момент замолчал, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, открыл на секунду глаза и, увидев, что Инга удаляется от него, побежал следом и схватил ее за край плаща. После чего начал тихо поскуливать.

      – Нет, ну вы подумайте! – всплеснула руками бабушка с ридикюлем в руках. – фашистка какая!

      – Глядите, мальчик чистенький и опрятненький, – обратилась Инга к милиционеру. – У него наверняка приличная мать, она его, должно быть, ищет.

      Говоря это, она достала из сумки сотовый телефон и нажала кнопку «повтор». Телефон послушно набрал номер Григорьева.

      – Инга, ты где? – удивился тот. – Мы тебя никак не дождемся.

      – Не заговаривайте мне зубы! – рявкнул милиционер. – Паспорт давайте!

      – Борис! – простонала Инга. – Я стою возле кафе. У меня неприятности.

      – Опять?! Ну, хорошо, мы сейчас выйдем. Кто это там воет?

      – Тут у меня ребенок… – Не понял, какой ребенок? – Григорьев возник на пороге кафе с трубкой, прижатой к уху.

      Вслед за ним появился его «сюрприз» – Хомутова Надя, красавица и умница, подруга детства, первая любовь, которая отвергла его ухаживания, но с радостью приняла искреннюю дружбу. С тех пор Григорьев, хоть и жил своей жизнью, всегда держал Надю в уме, точно вор план предстоящего обогащения.

      Надя и ее муж, Илья Хомутов, учились с Борисом