Призрак в кольчуге. Андрей Буторин

провёл в реанимации ещё пять дней, а потом, когда боль поутихла и он, как сказал доктор, пошёл на поправку, его перевели в обычную палату, где лежали двое взрослых мужчин, тоже с загипсованными ногами, но уже передвигавшихся с помощью костылей.

      Потянулись утомительные и тоскливые больничные дни. Перевязки, капельницы, уколы замучили Стаса. Но ещё мучительней были вынужденная неподвижность и тоска по дому. Даже в школу Стас побежал бы сейчас вприпрыжку, с огромным удовольствием! Сердце его порой сжимала такая грусть, что он бы, наверное, заплакал, лежи в палате один. Правда, соседям Стаса не было до него никакого дела. Они то играли в шахматы, вытянув загипсованные ноги на табуретах, то шелестели газетами, то спали, сотрясая палату раскатистым храпом. Но плакать при посторонних Стасу совсем не хотелось. Тем более что до дня рождения оставалось каких-то два месяца, а четырнадцать лет – это уже тот возраст, когда плакать парню недопустимо в принципе. Так, во всяком случае, думал Стас. Пора было к этому привыкать и закалять волю. Благо и времени для этого было достаточно, и текущие обстоятельства способствовали тому как нельзя лучше.

      Мама больше не ночевала в больнице, но то она, то папа, то они вместе навещали его, порой не по одному разу в день. Ещё, конечно, они говорили с ним по телефону, как и его друзья. Но всё равно было скучно и тоскливо. Поэтому, когда дней через десять к Стасу пустили Андроида, он чуть не рванулся в пляс, несмотря на сломанную ногу. Андроид тоже был рад встрече. Точнее, были рады, поскольку данное прозвище носили сразу два человека: брат и сестра – Андрон и Даша, близнецы, одноклассники Стаса и его лучшие друзья. Они всюду ходили вместе, словно приклеенные. Даже родители подшучивали иногда над своими детьми, называя их сиамскими близнецами. Так что прозвище, придуманное кем-то как простая сумма двух сокращённых имён, прилипло к близнецам намертво и разделять его на отдельные составляющие попросту не имело смысла. Пожалуй, в классе один только Стас звал Андрона и Дашу их настоящими именами. Когда сам он в этом дуэте стал третьим, их попытались переименовать в Стандроида, но прозвище не прижилось – всё-таки Стас на фоне близнецов был слишком отдельной и чересчур самостоятельной личностью. Да и большую часть времени он всё-таки проводил без них.

      Как раз за день до прихода Андроида Стасу впервые разрешили подняться с постели – пока без костылей: с одного боку его поддерживал доктор, с другого – папа. И хоть стоял – а скорее, висел на руках у взрослых – он не больше пары минут, устал так, словно пробежал трёхкилометровый кросс. Но это событие Стаса очень обрадовало; он уже начал опасаться, что от него скрывают правду и что остаток жизни ему придётся провести в кровати.

      Так что Андрон и Даша застали друга в прекрасном настроении и после приветственных возгласов и осторожных рукопожатий сознались:

      – Мы думали, что найдём тут живой труп, даже идти боялись, а ты вон какой, словно и не случилось ничего.

      – Ага, не случилось, – задрал одеяло и постучал