Призрак в кольчуге. Андрей Буторин

никогда больше и близко не подойду к дороге, если там не будет перехода!

      – Никогда не говори «никогда», – хмыкнул папа.

      – А вот скажу! – мотнул головой Стас. – Насчёт этого точно скажу. Урок не прошёл для меня даром.

      Папа не выдержал и засмеялся, но быстро прервал смех, кашлянул и тоже очень серьёзно сказал:

      – Хорошо, если так.

      – Да, сыночек, ты уж… – вздохнула мама.

      – Я же сказал! – нахмурился Стас. – Ни-ког-да.

      Зайдя домой, Стас не сразу признал родную квартиру. Так с ним бывало и раньше – после отпуска, например. Вроде бы всё такое же, как было, каким не раз вспоминалось, а воспринималось чуть иначе, будто внове.

      «А ведь я мог сюда и вовсе никогда не вернуться», – мелькнула страшная мысль, но Стас быстро её отогнал, и она не успела омрачить его приподнятое настроение.

      В прихожую степенно вплыла Вилка. Остановилась, задрала голову и тихонько мяукнула, будто поздоровалась. А потом подошла и не потёрлась даже, а словно боднула загипсованную ногу: я предупреждала, дескать. Стас неуклюже наклонился и погладил кошку.

      Вдоволь набродившись по комнатам, вдыхая их родной, не идущий ни в какое сравнение с больничным запах, Стас опустился в гостиной на диван и вытянул гудящие с непривычки ноги. Удивительно, но Вилка, не выказывавшая к нему прежде нежных чувств, вспрыгнула на диван и улеглась на коленях у Стаса. Тот стал её машинально поглаживать, ощущая в себе добрую теплоту.

      – А я думал, ты сразу к компьютеру поскачешь, – улыбнулся папа. Они, обнявшись, стояли с мамой в дверях и тоже не скрывали радости.

      – Эх, – вздохнул Стас, – я тоже так думал! Но не в компьютере, оказывается, счастье.

      Родители засмеялись.

      – Ты прямо как Малыш из «Карлсона» заговорил, – отсмеявшись, сказал папа. – Тот, правда, насчёт пирогов так высказывался.

      – Кстати! – всплеснула руками мама. – Я же пирогов напекла! Пойдёмте скорее праздновать!

      Пироги были ужасно вкусные. И с творогом, и с ягодами, и с капустой. Стас всё ел и ел, никак не мог остановиться. То ли так истосковался по домашней выпечке, то ли у него от радости, на нервной почве, случился приступ обжорства. Из-за стола он выполз с трудом. И потому, что не хотелось вставать – он не прочь был заглотить ещё пирожок-другой, – а также потому, что двигаться стало тяжело.

      – Спасибо, – отдуваясь, сказал Стас и застучал костылями к дивану.

      – Может, пойдёшь к себе, полежишь? – вышла в гостиную мама.

      – Не, я уже належался, – провёл ребром ладони по горлу Стас. – Во как! Да мне и скучно там будет, я на вас ещё не насмотрелся.

      Папа, который тоже был здесь, мягко, по-доброму улыбнулся, а мама промокнула глаза краем фартука.

      – Ну хоть телевизор включи, – сказал папа.

      – Да ну его, – отмахнулся Стас. – Я от него отвык, даже не тянет.

      – Вообще-то разумно, – кивнул папа. – С учётом того, что в последнее время показывают.

      И тут у Стаса в голове щёлкнуло: он вспомнил, что в недавних