Бронзовые звери. Рошани Чокши

поддавались ей.

      Северин поступил очень жестоко, пожелав показать ей все. Зачем еще он оставил мнемонический жучок рядом с ней вместе с бриллиантовым медальоном, который как-то использовал, чтобы призвать ее? Лайла еще раз ударила по разбитым крыльям мнемонического жука, глядя, как воспоминания, хранившиеся в нем, вырвались наружу со вздохом. Снова и снова она колотила жука о лед, охваченная неистовым желанием уничтожить все воспоминания о Северине.

      Странный придушенный смех вырвался из ее горла, когда клубы цветного дыма, образовав густой туман, заполнили пещеру.

      Пока она пыталась различить происходящее в пещере сквозь пелену тумана… фигуры на льду зашевелились.

      Охваченная ужасом, Лайла отшатнулась. Она должна была видеть то, что происходило. Она должна была.

      Северин, вероятно, свел ее с ума.

      Потому что у нее на глазах Энрике и Зофья возвращались к жизни.

      3. Зофья

      Зофья очнулась от пронзительного крика, звеневшего у нее в голове. У нее пересохло во рту, глаза слезились. Вдобавок ко всему на ее рубашке застыли пятна липкого вишнево-малинового варенья, которое она терпеть не могла. Ее взгляд постепенно сфокусировался на происходящем вокруг. Она по-прежнему находилась в ледяной пещере. Вокруг нее валялись разбитые сосульки. Овальный бассейн, в котором левиафан по имени Давид когда-то отдыхал, теперь был пуст, и вода оставалась неподвижна. Цветной туман окутывал то место, где когда-то стояла Лайла…

      Лайла.

      Зофью охватила паника.

      Что случилось с Лайлой?

      События последнего часа всплыли в памяти Зофьи. Руслан, обманувший их, притворившись их другом, трясет Лайлу, требуя сыграть на божественной лире, а затем узнавший, что только Северин способен это сделать.

      А затем Северин приближается к ней с кинжалом, пропитанным парализующим ядом Голиафа. Он схватил ее, прошептав: «Доверься мне, Феникс. Я все улажу».

      Она едва успела кивнуть в ответ, прежде чем мир погрузился в темноту.

      Кто-то бросился к ней из цветного тумана. От света в пещере у нее все еще щипало в глазах, и фигура казалась темной. Зофья попыталась поднять руки, но они оказались связаны. Все ли в порядке с Энрике? Ушел ли Северин? Вспомнил ли кто-нибудь в Париже о том, чтобы покормить Голиафа?

      – Ты жива! – вскричала фигура.

      Человек опустился на лед рядом с ней. Лайла. Подруга крепко обняла ее, ее тело сотрясали рыдания, внезапно необъяснимо сменившиеся смехом. Обычно Зофья не любила объятий, но, похоже, сейчас это было необходимо Лайле. Она замерла.

      – Ты жива, – повторила Лайла, улыбаясь сквозь слезы.

      – …Да? – ответила Зофья. Ее голос прозвучал, словно карканье.

      Северин говорил, что она будет парализована несколько часов, только и всего. И это было не смертельно.

      – Я думала, Северин тебя убил.

      – Зачем ему убивать меня?

      Зофья вглядывалась в лицо Лайлы. По соленым следам на щеках подруги она поняла, что та плакала. Ее взгляд упал