Бронзовые звери. Рошани Чокши

от безопасного убежища не был решением всех вопросов. Им по-прежнему надо было отыскать карту врат в храм под Повельей. Им по-прежнему предстояло сыграть на лире и спасти Лайле жизнь. А Энрике по-прежнему не знал, где его место… но чувствовал себя немного увереннее перед друзьями, когда обернулся к ним и сказал:

      – Добро пожаловать.

      6. Северин

      Ночь напролет Северин вертел в руках божественную лиру, считая мгновения до рассвета. Он слышал, что члены Падшего Дома охраняют его комнату. Карминно-красные стены были усыпаны гранатами. Сотворенная люстра из красного муранского стекла слегка покачивалась под потолком. Здесь не было окон, но десятки свечей мерцали в бронзовых подсвечниках, и казалось, что красные стены лоснятся от крови.

      В центре комнаты возвышалась золотая кровать на ножках в виде когтистых лап, под алым балдахином и застеленная алым шелком. Каждый раз, глядя на нее, Северин вспоминал другую кровать, высеченную изо льда и покрытую инеем и легкой паутиной. Он вспоминал, как Лайла сидела у него на коленях, глядя на него, словно богиня на молящегося.

      В тот вечер он размышлял, подобно ли его прикосновение волшебному действию алхимии. Одно прикосновение, и она переставала быть золотой и далекой, словно рай, и становилась теплой, земной и доступной. Прикасаясь к ней, он ощущал ее сердцебиение под горячим бархатом кожи. Когда он приподнимался над ней, он видел, как расширялись ее зрачки, она прикусывала губу, которая наливалась алым соком, и ему отчаянно хотелось узнать, каковы эти губы на вкус. Даже сейчас этот вкус преследовал его. Розовая вода и сахар и едва ощутимый привкус соли в том месте, где она прикусила его губу, выдавив каплю крови и извиняясь перед ним за это в поцелуе.

      Северин знал, что она уже прочитала послание в мнемоническом жуке, которого он оставил рядом с ней на льду. Они было всего несколько секунд, чтобы записать его, которого едва хватило, чтобы сообщить ей название места встречи через три дня. Но прежде, чем закончить запись, он сказал:

      Помни, что я твой маджнун. Всегда.

      Даже наяву он представлял ее лицо и лица Тристана, Энрике, Зофьи и Гипноса. Но теперь они решат, что он использовал их. Они придут в ярость от его лжи и жестокости до этого момента… но ведь они простят его, разве не так? Они поймут, что все, что он сделал, все зло, что он совершил, все это только ради них. Или он зашел уже слишком далеко? Он знал, что совершил ужасные ошибки и разрушил их доверие, но надеялся, что того, что они увидели в мнемоническом жуке, будет достаточно, чтобы возродить в их сердцах хоть частичку утраченного доверия. А когда они снова будут вместе, он все исправит.

      Божественный инструмент в его руках казался легким, словно птичье гнездышко. Лишь ему одному десять струн лиры сияли, словно солнечные лучи, словно надежда и обещание, стоящие того, чтобы к ним прикоснуться. С этим инструментом мир никогда не сможет больше причинить боль ему и его любимым. А Лайла смогла бы жить и, возможно, даже любить. С помощью этого инструмента Тристан смог бы вернуться к жизни. Северин смог бы все изменить