Снегурка. Новая сказка 7. Павел Грюнмайер

к тебе…»

      

      Посох страшный передала

      в руки смятому гонцу,

      изумрудом и гранатом

      тот сверкнул по молодцу…

      А она, смущаясь что-то,

      ткнулась к молодцу в плечо,

      и шепнула с придыханьем:

      

      

      «Как же всё тебе легко…»

      – Ваня, Ваня, это посох

      изумрудный, ледяной,

      Снег Снегович, дядька верный,

      передал тебе со мной.

      

      Силой сильной, морозильной,

      беспощадной и прямой

      обладает грозный посох,

      с ног сшибающей пургой.

      

      Всё на свете может он

      заковать прозрачным льдом,

      воздух минусом пронзить,

      ель в кристаллы превратить,

      заморозит даже смех,

      не спасёт его и мех…

      Лишь любви горячей жар

      для него – как льду пожар…

      – Как же ты пришла ко мне?

      – Дело, Ваня, не в рубле.

      Я потом тебе скажу,

      в уголке перескажу…

      Рублик мой уж у тебя?

      – Нет.

      – Не трать же время зря.

      Отбивай мой амулет

      и Орлицу ждёт уж свет.

      …Но Иван никак не может,

      ту, которая дороже

      всех на свете, отпустить:

      «Ах, навечно-б так застыть…»

      – А пока ты будешь биться,

      силой, ловкостью мериться

      и с Каратом, и с Царём,

      и с бесчисленным врагом,

      я, Снегурочка твоя,

      подожду вот тут тебя,

      за воротами резными

      да с подружками твоими,

      за столбами, на крылечке,

      пряча боя страх в сердечке…

      

      Сказка движется к концу,

      а любовь, кажись, к венцу.

      А не прошенные гости

      не пускаются к крыльцу.

      

      И в руках у молодца

      посох – грозная гроза!

      Превращает в лёд герой

      прочь летящий птичий строй.

      

      

      И Стобед воззвал к Орлице:

      «Что стоишь? Спасай нас птица, -

      и Карата в бок толкнул, -

      Рубль подкидывай! Уснул?!»

      Тот монетку повертел,

      но подкинуть не посмел,

      самозванцу перебросил:

      

      «Сам подкидывай, коль смел».

      

      А Орлица уж на тучи

      вверх взлетела в облака,

      а затем нырнула книзу,

      в скалы, к морю и в леса,

      Но от Ваньки, что на санках

      ей не деться никуда,

      не укрыться от погони,

      снова Ванька у хвоста.

      

      И рискнул Стобед, подкинул

      Рублик прямо на лету,

      тот завис…

      …но тут же ветром,

      был отброшен вниз, в тайгу,

      И вскричал в бессильной злобе

      неудачник молодцу:

      «Что ж, Иван,

      и ты не встретишь

      больше девицу-красу.

      

      Всё. Исчез на веке Рублик,

      растворился навсегда.

      Всё, тебя уж не услышит

      дева вредная из льда…»

      

      Заметался парень в санках –

      за Орлицей… за Рублём…

      толь в леса к монетке мчаться,

      то ли следом за царём…

      А жар-птица с седоками

      ещё выше поднялась

      и, пока Иван