Казни Дьявольского Акра. Ренсом Риггз

то ведь даже записки не оставили!

      – Они вам все расскажут, – вмешалась мисс Сапсан, поглядывая на окна окрестных домов, где уже замаячили любопытные соседи. – Но сначала мы зайдем в дом.

      Мы ввалились в прихожую одним встревоженным клубком: друзья так и липли к нам, не умолкая ни на секунду. Вскоре обнаружилась и Фиона: она лежала под грудой одеял на кушетке, стоявшей посреди кухни, а вокруг, по усыпанному сеном полу, бродили куры. Как пояснил Хью, ей больше нравится здесь, в этом уютном беспорядке, а не в спальне наверху, да и мисс Сапсан разрешила ей спать где угодно, пока она выздоравливает.

      Я подошел и наклонился, чтобы обнять ее. Фиона радостно улыбнулась.

      – Надеюсь, тебе уже лучше, – сказал я.

      Ответить словами она не могла, но энергично закивала и поцеловала меня в щеку. Курица, которую она держала на руках, закудахтала и встопорщила перья – видно, ей не хотелось делить Фиону со мной.

      Но тут мисс Сапсан потребовала тишины и подозвала нас с Нур к себе. Мы встали посреди кухни, а друзья расселись вокруг – кто на шатких деревянных стульях, кто прямо на полу. У всех на лицах читалась тревога, не меньшая, чем была у меня на душе. Мне не терпелось покончить с этим и рассказать нашу историю в последний раз – и я всем сердцем надеялся, что этот раз и вправду станет последним. А еще меня беспокоило, как они отреагируют. Что, если они нас возненавидят? Или впадут в отчаяние?

      Мы рассказали все. Друзья слушали нас в угрюмом, потрясенном молчании. Когда мы, наконец, тоже умолкли, казалось, даже воздух в комнате стал тяжелым, как свинец. Клэр и Оливия, сидевшие на полу, переползли поближе к Бронвин и свернулись клубочками у ее ног. Клэр плакала. Гораций забрался под кухонный стол. Хью с каменным лицом сидел на кушетке рядом с Фионой, а та держала его за руку и смотрела в пол. Эмма – а ее реакция волновала меня больше всего – нервно перебирала волосы, сплетая их в узел. Сейчас она была гораздо бледнее, чем полчаса назад, когда мы только начали свой рассказ.

      – Ты не сказал о том, что случилось в конце, – выдохнула она. – Ты говорил, что вы нашли Ви, но не сказал, что…

      – …что он вернулся, – закончил за нее Енох. – Значит, вот кто такой этот «он».

      – Он вернулся, – сурово кивнул я. – И да, он и есть «он».

      – Ох, святые птицы… Господи… Черт подери… – бормотал Гораций из-под стола. – Это и есть то лицо, которое я видел во сне!

      Миллард поднялся и мрачно объявил:

      – Вы разбили мне сердце. Вдребезги.

      – А Ви и правда… больше нет? – робко спросила Оливия.

      Нур кивнула и тихо ответила:

      – Да. Ее больше нет.

      Оливия подбежала к Нур, уткнулась ей в бок и заплакала.

      – Но что все это значит для нас? – спросил Хью. – Что теперь будет?

      – Значит, это из-за Каула начались казни? – подала голос Бронвин. – Перплексус ни при чем?

      – Мы полагаем, что да, из-за Каула, – ответила мисс Сапсан.

      – Конечно! Из-за кого же еще! – воскликнула Эмма.

      – И