Нерассказанная сказка Шахерезады. Ольга Володарская

ей ими. Молодые, яркие, они контрастировали с бледным безжизненным лицом.

      – Как вы себя чувствуете?

      Старик закивал. Это означало «хорошо».

      – И выглядите неплохо. – Хотелось добавить: «Для человека, который вчера терял сознание». – Через полчаса придет Владимир, – так звали физиотерапевта Рыжова-старшего. Тот сморщился. Не любил заниматься. Хотел, чтоб его оставили в покое. – Надо, Василий Иванович, надо. У вас такой прогресс наметился.

      Старик указал на кнопку в стене, ею он вызывал Гулю. Мария нажала ее.

      Василий Иванович закрыл журнал, посмотрел в окно, за которым капал дождь. Его зеленые глаза изменили цвет на болотный. Крокодил завещал брату книги. Целых триста штук. Нераспроданный тираж своей биографии. Хотел еще раз сделать ему больно. Посмертно.

      Антон получил от дяди семейные архивы: фото, дедовы записи, награды, партбилет. Еще пару картин, подлинников, с советской тематикой. На одной Ленин, на другой рабочие на митинге. И этот жест тоже должен был разозлить брата, а не племянника. Крокодил называл отца оголтелым комунякой не просто так, вот доказательства.

      Что же касается имущества, то его Геннадий отписал кому-то другому. И свое, и родительское. Отдал чужим, лишь бы досадить брату. За что он так его ненавидел, Мария не знала. Но причина наверняка была, потому что на одном дурном характере так далеко в своей антипатии не уедешь.

      Прибежала Гуля. От нее пахло табаком. Опять курила в зимнем саду с Санти? Кого на этот раз обсудили? Скорее всего, Жанну. Она обеим не нравилась, но горничной больше. И это объяснимо: Санти души не чаяла в нынешней супруге Антона, а в бывшей видела угрозу. Зачем она постоянно таскается в дом? Проведать сына? Да не смешите! Плевать ей на парня. А на бывшего мужа нет. Так и думает, как его обратно вернуть. Чуть что, звонит. Даже по пустякам. И все к себе загород заманивает. Якобы за помощью обращается. С канализацией проблема, Жанна Антона зовет. И он едет, потому что не может отказать матери своего сына. Тем более Ярик тоже в доме бывает, особенно часто летом, в жару.

      Мария покинула комнату Василия Ивановича, переоделась в кладовой-гладильной-раздевалке, в общем, бытовом помещении. То была большая комната, переделанная из гардеробной Жанны. Антону и его супруге она не требовалась, их вещи умещались в обычных шкафах-купе.

      Когда Мария вышла, услышала звонок. Причем дверной. Решила, что это Владимир, которого в подъезд впустил консьерж. Но, когда открыла, увидела не физиотерапевта, а незнакомую женщину.

      – Здравствуйте, я из полиции. Капитан Утесова. – И продемонстрировала корочки.

      – Доброе утро… Или не совсем, раз к нам явилась полиция?

      – Могу войти?

      – Да, конечно. – Мария посторонилась, впуская Утесову. На вид той было около тридцати, среднего роста, стройная. Длинные темные волосы стянуты на затылке. Глаза серые, большие. На прямом носу веснушки. Симпатичная, но очень серьезная.

      – Вы супруга Антона Васильевича Рыжова?

      – Нет, я домоправительница. Меня зовут Марией.

      – Хозяина дома нет?

      – На работе. –