Завтра может не быть. Анна и Сергей Литвиновы

двадцать один, катастроф на АЭС… Бороться против лжемессии страшно сложно, народ его любит. Поэтому принято решение: ликвидировать его в прошлом. Как ты помнишь, одна доза «препарата Корюкина» осталась после твоего и даниловского дезертирства в сейфе нашей комиссии. Ее стали изучать и далеко продвинулись. Был создан аналог, и его испытал я. Как видишь, успешно. Возможно, скоро появятся и другие путешественники во времени. Вдобавок наши ученые серьезно продвинулись в работе над тем, как нам вернуться в свое время. Я запомнил химическую формулу и ноу-хау: как изготовить вещество, которое можно составить из доступных здесь реактивов, и вернуться нам троим: тебе, мне и твоему Данилову. В будущее, в котором, я надеюсь, не станет Кордубцева.

      – Значит, ваше задание: ликвидировать ныне живущего здесь, в Москве – пятьдесят девять, деда Кордубцева?

      – И не только деда. Не только. Всю его семью. И обоих дедов его, и обеих бабок. Все четверо – ныне в пятьдесят девятом – проживают в СССР.

      – Вы предлагаете казнить людей без суда? И безо всякой вины? – прошептала Варя.

      – Иногда приходится идти на жертвы, – сухо ответствовал Петренко. – Знаешь понятие: запланированные потери. И сопутствующий ущерб.

      – А вы, Сергей Александрович, из какого года сюда прибыли?

      – Из две тысячи двадцать четвертого.

      – Почти семь лет там, в будущем, без меня прошло.

      – Да, надолго ты, Варя, дезертировала. Ничего, у тебя будет шанс искупить.

      – Значит, убивая в пятьдесят девятом году ни в чем не повинных людей, вы спасаете Землю?

      – Не Землю. До всей Земли руководству, да и мне, честно говоря, дела нет. И задача так не стоит. Мы должны спасти Россию. Точнее, Советский Союз. Ведь дело тут не только в Кордубцеве.

      Во все время разговора они прохаживались по дорожкам Лефортовского парка, готовящегося к весне и расцветанию, Варя взяла Петренко под руку и чувствовала под своей ладонью его сильное предплечье. Здесь, в СССР-1959, тактильные контакты не особо приветствовались, тем паче меж противоположными полами. Никаких при встрече или прощании легкомысленных обнимашек-поцелуйчиков, как в 2017-м, который помнила Варя. Все по-серьезному – в крайнем случае можно обменяться крепким, товарищеским рукопожатием или максимум похлопыванием по плечу. С тех пор как Данилова взяли, девушка и припомнить не могла, когда оказывалась к мужчине столь близко. У нее даже голова слегка закружилась.

      – Каким же образом вы СССР спасете? – вопросила она.

      – Конечно, – впрямую не отвечая на вопрос, продолжил Петренко, – с точки зрения организации перемен лучше было оказаться где-нибудь в лете пятьдесят третьего. Когда Хозяин в марте пятьдесят третьего умер, начались драчка за власть и неопределенность. Тут бы нам и ударить. Но что делать: выяснилось, что портал, ведущий в прошлое, открывается примерно в конце пятидесятых. Поэтому надо трудиться над тем, что есть. Времена, как говорится, не