Изгнанница Муирвуда. Джефф Уилер

поле давней битвы, в которой не выжил никто. Волосы и борода человека были словно припорошены пеплом, лицо – усталое и грязное. Черная куртка дохту-мондарца была в грязи. В левой руке человек сжимал кистрель.

      – Кто ты, девчонка?

      Его яростная мысль впилась в разум Майи, обездвижила ее, связав той самой нитью, что протянулась между девушкой и яр-камнем. Майя не могла пошевелиться. Не могла дышать. Вокруг человека стояли рыцари в дагомейских одеяниях. Майя запаниковала. Эти люди тоже пришли в проклятый лес… и охотились они на нее! Мысль беловолосого была сильна и безжалостна.

      Майя попыталась оторвать руку от камня, но не могла пошевелиться. Чуждая, страшная сила потекла по ее костям и жилам, связывая, обездвиживая.

      «Она попалась, – подумал человек, обращаясь к кому-то другому. В поле зрения вступил еще один человек в дохту-мондарской рясе и тоже положил руку на камень. Его мысли зазвучали четко и ясно. – Прошлой ночью она спала у гаргуйля. Орландер уже почти на месте. Я буду держать ее, пока он не прибудет. Попалась! Ее-то мы и ищем».

      Усилием воли Майя оттолкнула его мысль. Сила, сжимавшая ее в тисках, застонала, и Майя рванулась на свободу. Ей не удалось сдержаться, и сквозь связывавшую ее нить потекли воспоминания.

      «Эй, Корриво, а она не из слабеньких!» – почти восхищенно подумал второй дохту-мондарец.

      «Я все равно сильнее», – отрезал беловолосый. Майя по-прежнему видела его… этого бородатого, Корриво. Его мысли ударили ей в сознание. Они были как окованный железом таран, и Корриво сжал зубы, ломая ее сопротивление.

      «Попалась, Марсиана Соливен, – подумал, обращаясь к ней, Корриво. – Мы захватили твой корабль с командой. Пока ты спала, я выслал вперед двух охотников с солдатами. Тебе от меня не уйти. Сдавайся, леди Марсиана».

      Майя дрожала от ярости страха. Ее воля схлестнулась с волей врага. Майя дрогнула. Корриво нахмурился, мрачное его лицо потемнело.

      «Я тебя вижу. Нас послал король Дагомеи, в борьбе с ним ты бессильна. Мы выследим и схватим тебя, моя леди, это я тебе обещаю. Тебе не уйти. Когда придут солдаты, ты сдашься в плен. Прикажи своему защитнику сложить оружие. Сделай…»

      Майя крепко зажмурилась и попыталась изгнать из головы мысли дохту-мондарца, однако, как ни старалась, они отпечатывались у нее в сознании, словно вырезанные в камне руны. Враг давил Майю своей волей, приказывал ей повиноваться. Майя ощутила, как чужая сила завладевает ею, и поняла, что если она увидит этого человека, то не сможет не подчиниться.

      – Моя госпожа? – поднял голову кишон. Должно быть, он догадался: что-то случилось.

      Майя не могла говорить. Язык не повиновался ей. Она посмотрела на кишона молящим взглядом.

      «Уходи, – в отчаянии подумала Майя. – Не вмешивайся».

      «Не могу ее удержать», – подумал второй дохту-мондарец, внутренне застонав от усилия.

      «Ничего, удержим, – подумал Корриво. – Будем держать вместе, усмирим как миленькую. Не ослабляй захват!»

      Хватка чужого разума усилилась,