Бора-Бора. Долгий путь домой. Альберто Васкес-Фигероа

и, не веря услышанному, спросил:

      – Неужели ты говоришь правду?

      – Правду?! – воскликнул Тапу. – Я ему чуть не размозжил голову! Это был огромный человек, весь покрытый татуировкой.

      – Татуировкой? – переспросил Пито. – И что это за татуировка?

      – Страшная! Такой я раньше не видел. И череп у него бритый, за исключением двух торчащих сзади хвостиков, похожих на культи. Я в овраге его оставил.

      – Он что, не убрался с другими?

      – Это невозможно! Он без сознания.

      – Что же он делал так далеко от селения?

      – Возможно, это был разведчик, – предположил Тапу.

      – В этом случае у него где-то должна быть спрятана пирога, – заметил его друг. – Наверное, он уже скрылся на ней.

      – Когда? В течение дня ни одна пирога не пересекла лагуну, и ты это знаешь. Наблюдатели никого не заметили. А потом, каким бы сильным он ни был, но со сломанной ногой ему понадобится немало времени, чтобы выбраться из оврага. Он еще на острове! – добавил Тапу. – Клянусь головой!

      Задорная искорка промелькнула в темных глаза Ветеа Пито.

      – Было бы здорово, если бы нам удалось захватить его, – заметил он. – Живой враг, который мог бы рассказать, откуда прибыл…

      – А мы бы превратились в героев…

      – Как только рассветет, пойдем за ним.

      – А если он ночью удерет?

      Ныряльщик Ветеа какое-то время поразмышлял над подобной возможностью и наконец, кажется, нашел решение.

      – На другой стороне острова остались маленькие пироги. На них мы можем попеременно нести дежурство, – сказал он. – Если попытается удрать, мы его перехватим, а если нет, то с первыми лучами солнца пойдем к оврагу.

      – Только вдвоем?

      – Разделенная слава – не слава, – возразил, улыбаясь, Ветеа.

      – Однако неразделенное поражение является еще бо́льшим поражением, – не унимался Тапу. – Главное схватить его. Расскажем об этом Чиме?..

      Гигант из Фарепити от всего сердца поблагодарил за предоставленную ему возможность участвовать в таком захватывающем мероприятии и взялся отыскать пирогу, на которой они бы смогли закрыть пролив Теаватуи.

      Остальная часть острова была полностью окружена барьерным рифом, через который человеку со сломанной ногой было абсолютно невозможно перетащить пирогу. А если бы и удалось, то крутые волны, накатывающие из открытого океана, разбили бы ее в щепки.

      Для того, кто не родился на острове и не был знаком с узенькими проходами, через которые могло бы пройти лишь маленькое каноэ – и то днем, – из Бора-Бора был только один выход, и молодые люди готовы были решительно защищать его даже ценою своих собственных жизней.

      Тапу Тетуануи и Ветеа Пито прихватили оружие, запаслись водой и провиантом, и, когда наступила глубокая ночь, Чиме подобрал их на мысу Пунта Патиуа, чтобы, не торопясь, преодолеть два километра, отделяющих их от прохода.

      То была длинная и темная ночь, которая должна была запомниться юношам навсегда. Мощные волны раз за разом