Морские рассказы. Жизнь судового механика. Избранное. Алексей Макаров

же надо…! – от возмущения он потерял все слова. Потом, немного успокоившись он поглядел на стопу ящиков:

      – Может быть, в каком-то из этих ящиков что-то кукарекает? – предположил он.

      – Да я, вроде бы перебирал их – и ничего не нашёл, – оправдывался я.

      Но кукареканье неслось именно откуда-то оттуда. Он – бац, бац, бац – ниже-ниже…. Простучал по ящикам.

      – Да, – говорит, радостно поднимая лицо ко мне, – Вот из этого ящика и кукарекает.

      И на самом деле. Я прислушался к этому ящику. Точно! Этот ящик кукарекал.

      – Да там, наверное, сингапурский будильник. Кто-то нажал кнопку на нем – и он, поэтому и кукарекает, – предположил капитан.

      – Да ты что!? – я был ошарашен от простоты такого решения.

      Вытащили мы с капитаном этот ящик, отнесли его в кладовку подальше, и заперли там. До конца рейса я так его и не трогал больше, не заходил в кладовку, но кукареканье в каюте прекратилось. А когда Зайцев пришел в Сиэтле к нам на борт, я поинтересовался:

      – Что у тебя в ящике там может кукарекать?

      – Да, елки-палки, это моя жена, наверное, будильник положила, клавишу на нем нажала – вот он и кукарекает. Ну, мы посмеялись. Но капитан говорит:

      – Все-таки одно нормально, что у тебя с башкой всё в порядке, и крыша у тебя нормальная. Ты ещё не чокнулся и не дурак, хоть и в рейсе находишься больше полугода, но соображаешь ты очень хорошо. И рассказал, что этот корреспондент пришел к нему и говорит:

      – С вашим стармехом проблемы – у него кукареканье в голове слышно. А по нашим законам, если моряк находится в море больше 4 месяцев, то этому человеку нужно отдыхать. А вы уже больше полугода в рейсе. Обратитесь в компанию, чтобы ему срочно предоставили отдых, а то, его ни один суд не возьмет свидетелем в случае какого-либо инцидента. Капитан, спокойно выслушав озадаченного корреспондента, успокоил его:

      – Да все нормально, мы уже нашли кукареканье, устранили причину, теперь у него нет проблем в каюте. Потом, уже перед подходом к Сиэтлу, корреспондент выбрал время, зашёл ко мне в каюту и поинтересовался:

      – Ты меня, конечно, чиф, извини за такой вопрос, но я всё-таки хочу спросить у тебя – у тебя здесь, – он обвёл каюту рукой, – больше ничего не кукарекает?

      – Да нет, – успокоил я его, – мы нашли этот ящик, из которого неслось кукареканье, там был будильник.

      – Да, это был один из морских анекдотов, я его попытаюсь описать его в моих очерках, рассмеялся Майкл и попросил: – Если ты, чиф, будешь не против этого.

      – Напиши, – разрешил я ему.

      Мы тепло распрощались. Но описал ли этот случай Майкл, я не знаю.

* * *

      И вот, пока я гулял с Нельсоном, этот случай непроизвольно вспомнился мне.

      – Но чтобы медвежонок разговаривал со мной, и я это слышал – вот что странно. Это тебе не ящик перетащить, – сам с собой рассуждал я. На судно я возвращаться не торопился и ещё долго гулял с Нельсоном по густой роще, расположенной рядом с портом. Хозяева засадили её различными деревьями, собранными со всех континентов мира и, бродя по