От войны до войны. Вера Камша

чинит разорванную цепочку, а Жюль, закатив глаза, рассказывает о победе в Варасте.

      – Я увижу Ворона, когда пойду служить в гвардию, – твердо сказал старший, оторвавшись от своей работы.

      – Маменька, – пискнула Амалия, – а вы видели маршала? Он в самом деле похож на Леворукого?

      – Замолчи! – Луиза сама испугалась, услышав свой голос. – Не говори ерунды! Герцог Алва очень красивый и учтивый кавалер, у него синие глаза и черные волосы.

      – И он лучший в мире фехтовальщик, – добавил Жюль. – Его наш батюшка учил.

      Да уж, учил он, горе луковое… Скорее, это Ворон его учил, вернее, проучил. Луиза видела красавца-герцога всего два раза, но этого хватило, чтоб понять – в мире есть счастье, доступное лишь тем, кто его недостоин. Например, Катарине Ариго.

      – Вы, без сомнения, увидите герцога Рокэ Алву, так как мы скоро переедем к бабушке в Олларию.

      – Виват! – завопил воинственный Жюль. Герард укоризненно взглянул на младшего брата, но, без сомнения, был рад и счастлив. Селина очаровательно потупила глаза, Амалия расплылась в улыбке, а Цилла выпалила:

      – Ненавижу бабушку! Старая жаба!

      – А ты – молодая, – огрызнулся Жюль.

      – Замолчите оба! – прикрикнула Луиза. Цилла становится невозможной, а с такой внешностью нельзя быть вспыльчивой и тем более нельзя выказывать ненависть бабушке и деду, от которых зависит все. Арнольд хотя бы понимал, что нельзя поднимать хвост на своих благодетелей!

      – Маменька, – Селина отложила вышивание, – а когда мы переедем?

      – Вещи начнем собирать завтра, – приняв решение, Луиза Арамона не имела обыкновения тянуть.

      – Хорошо, – улыбнулась дочь, – а то нас тут боятся.

      – Не хочу ехать, – заявила Цилла, – и не поеду. Никуда. Я буду ждать папеньку…

      – Дура, – взвился Жюль, не терпевший сестру.

      – Зачем ты так? – Селина улыбнулась Цилле. – Мы все его ждем, но он уехал.

      – Потому что вы его ненавидели. Все!

      – Зачем ты так? – повторила Селина. – Я его любила.

      – Врешь, гадючка! – Цилла схватила с таким трудом соединенную Герардом цепочку и изо всей силы рванула. – Вот тебе! Вот! Вот! Вот!

      Это было уже слишком. Луиза от души залепила визжащей дочери оплеуху и выволокла из комнаты:

      – Ночевать будешь в синей спальне. Одна!

      – Дура, – пискнула маленькая дрянь, – кривоногая дура! Все из-за тебя!

      Луиза отвесила дочери еще одну пощечину – слов у нее не нашлось, а показывать слезы было не в ее правилах. Но если Цилла посмеет так вести себя при бабушке…

      Женщина впихнула ревущую девчонку в комнату, предназначенную для гостей, и дважды повернула в замке ключ. Цилла заслужила наказание – за ленту, ссору с Селиной, порванную цепочку и гадкие слова про бабушку и мать, но Луиза старалась быть справедливой и, вернувшись, хорошенько отчитала Жюля. Тот угрюмо отмалчивался, было видно, что сынок считает себя кругом правым, и