Забытые-2: Тишина взаймы. Дарья Гущина

Разбуженное (по некоторым сведениям) дыхание Зноя.

      Память Тихны и замешанные (и замаранные по самое не могу) старокровные. Предсказание Мирны и Дорога.

      Заречный – зверь Стужи – снежные паразиты – недознающие, владеющие древними чарами. (А о появлении Силена никому знать не нужно, да.)

      Хутор – вестники – подозрения насчёт городов с владетелями и старых кладовых Забытых. Они продвинулись гораздо дальше той горной гряды, что отделяла Обжитые земли от пределов Забытых.

      Ярмарочный – душа искры взаперти – Горда и предатель-пишущий. (А о клятвенном обещании убить Стужу, как и о том, что я – тоже «недо-», знать необязательно. Последнее вообще опасно: заподозрят в причастности – ввек не отмоешься.)

      Активность Шамира – помощь в дороге – безлетные звездопадом. Мир не останется в стороне – не в этот раз. Уверена.

      Дремень, Дорог и Нема. Выберутся.

      Старая кровь напряжённо внимала, Зим, отложив оладьи, тоже. Чай давно закончился, солнечные пятна почти исчезли, указывая на полдень, а я всё говорила и говорила до хрипоты. Конечно, они что-то знали – своё, добытое из собственных источников. Однако нам давно пора объединить не только силы, но и знания со сведениями – как древние, как и недавние.

      – И теперь, – я обвела взглядом всех, включая пса, – я хочу услышать ваши сказки о Забытых и ваше мнение о том, что происходит. И о том, чего нам ждать. А особенно меня интересует, что случилось два года назад, до отражений.

      Травна молча встала из-за стола и убежала в дом. Явно за сведениями. Снежна не торопилась говорить: откинувшись в кресле и скрестив руки на груди, она думала-думала-думала, хмуро глядя в пустоту перед собой. А вот у Зима всё чесалось заговорить – он так и искрил идеями и догадками. Пёс, казалось, дремал, положив косматую голову на передние лапы.

      Я порылась в сумке и достала мешочек.

      – От Дремня, – пояснила, положив его на стол. – Думаю, это не мне послание, а кому-то из пишущих.

      Снежна очнулась от дум, развязала мешочек, отодвинулась от стола и высыпала содержимое себе на колени. Неопрятные огрызки зависли в воздухе. Пишущая пошевелила пальцами, будто разминая их, и огрызки закружили, перемешались, коротко вспыхнули солнечными зайчиками, и вместо них в воздухе повисли буквы. Ещё одно движение рукой – и буквы сложились в слова, которые смогла прочитать даже я.

      – Без четверти весна… – медленно протянула я. – Это что, какой-то срок?

      …а ведь в пишущей даже в разгар рабочего сезона остаются крупицы былой силы для работы, тогда как у меня осень перекрывает искру полностью… Вероятно, этого оттого, что она старше и опытнее меня. И либо давно нащупала лазейки для мелкой работы… либо имеет артефакт вроде моего дымника. Либо всё вместе плюс что-нибудь ещё.

      – Думаю, – Снежна вернула буквы в мешочек, – это граница. Время затишья. Те, кто ведёт Забытых, затаятся до этого времени. А когда зима подойдёт к концу – когда будет без четверти весна… – она снова устало ссутулилась в кресле. – Что-то случится. Что-то снова начнётся.

      …или