Тропой мужества. Владислав Стрелков

нет. Да тут большинство бойцов от шока поумирают.

      – Санитар! – позвал Маевский, приняв решение.

      – Я… – вскинулся один из бойцов.

      – Этого на стол несите.

      – Нечайка! – Михаил услышал голос Павлова.

      – Я, товарищ военврач! – откликнулся один из возниц, помогавших сгружать раненых.

      – Что там с лекарствами?

      – Должны подвезти, товарищ военврач. Еще помощь обещали.

      – Хорошо бы… – буркнул Павлов.

      И Маевский был полностью согласен. Без лекарств спасти всех невозможно.

      С сортировкой раненых справились быстро. В основном большую часть успел осмотреть Павлов, но у него опыт. Майский же справился только с одиннадцатью бойцами. Всего одиннадцать, но каждого он отправил бы в первую очередь.

      – Миша. – Это подошел Павлов. – С тяжелыми будем работать парами. Я с Кошкиной, ты с Меримаа. Не беспокойся, Вилма опытная операционная сестра. Вдвоем вы справитесь, и помни про холодное сердце.

* * *

      Не так Михаил представлял свою первую самостоятельную операцию. Не так скоро и не при таких условиях. Было страшно ошибиться, что-то сделать не так, сделать больно, не спасти…

      Руки подрагивали от волнения, и Маевский усилием воли подавлял свой страх, загоняя его вглубь, заодно пытаясь заставить «гостя» не мешать. А мешало многое – обстановка, знание, что враг уже близко, приближающаяся канонада, стоны и крики оперируемого Павловым.

      В отличие от соседа, ранбольной на их столе не стонал. Лишь когда Михаил направлял пулевку в ранканал и пытался захватить им осколок, парень стискивал зубы и напряженно дышал. Здоровый глаз его слезился, и слезы скатывались по щеке, сразу розовея. Когда осколок наконец вынимался, то сразу следовал облегченный выдох, и звон металла об лоток.

      – Девятнадцатый… – удивленно считал осколки Михаил.

      И это только из конечностей, а еще из туловища осколки доставать. Как же он терпит?

      – Очень больно?

      – Больно… – еле слышно прошептал боец и вновь стиснул зубы.

      – Терпи.

      Парень нервно улыбнулся и напрягся, когда Михаил начал вводить инструмент в следующую рану. Вилма тут же положила руку на лоб парня.

      – Расслабьтэсь, – сказала она мягко, – не надо напрягаться. Не волнуйтэсь, все будет хорошо.

      Уверенный голос Меримаа подействовал не только на бойца. Михаил неожиданно успокоился. Движения рук стали четче и увереннее. И Вилма помогала прекрасно, без подсказок подавая нужный инструмент. Пока Маевский доставал осколки, медсестра успевала обработать и наложить повязку уже на очищенную рану…

      – Ну как первая операция? – спросил Павлов, подойдя к умывальнику.

      – Сложно сказать… – пожал плечами Михаил, тщательно промывая перчатки от крови.

      – Понимаю, – кивнул хирург, – неожиданно все. Привыкай, теперь каждый медик будет на вес золота. И особо не волнуйся, от ошибок никто не застрахован, тебе просто практики не хватает.

      – Я уже допустил