Неидеальная Чарли Тэйр. Марина Ефиминюк

кивнула я, быстро сбегая по лестнице. – Спасибо, что заехал.

      Мы ехали в принужденном молчании, глядя на светлеющий город в разные окна. Оставив позади проснувшиеся улицы, экипаж повернул под указатель в сторону замка Ос-Арэт и начал подниматься в гору. Если бы Алекс захотел меня высадить, то пришлось бы по холоду, глотая ледяной ветер, добрые полчаса карабкаться вверх по заснеженной дороге… Зато точно не замерзнешь. Наверное, даже согреешься.

      – Слышал, Шарлотта, что ты хорошо провела время в пятницу, – вдруг в тишине, разбавленной лишь стуком колес, сухо вымолвил Алекс.

      Внутри екнуло. Он поэтому сегодня явился? Решил обсудить бал?

      Я медленно повернула голову. С непроницаемым видом он продолжал смотреть в почти замерзшее окно, словно действительно мог в нем что-то разглядеть.

      – А я видела, как ты чудесно проводил время в пятницу, – парировала в ответ.

      Алекс повернулся. В седых предрассветных сумерках замкнутое лицо терялось в тени.

      – И как, Шарлотта, тебе понравилось целоваться с северянином? – с ледяной интонацией вымолвил он.

      – Да, – не отводя взгляда, спокойно ответила я. – Сравнить, конечно, не с чем, но, по-моему, было очень неплохо… А тебе понравилось с той девушкой? Не запомнила, как ее зовут.

      В синих глазах собеседника появилось напряжение. На лице заходили желваки. Держать драматически длинные паузы мне никогда не хватало характера.

      Молчание я прервала первой. Говорила без издевки, но, полагаю, Алекс посчитал иначе:

      – Не стоило упоминать ее? Не злись. Это от удивления, что ты заговорил о Ноэле.

      – Ты называешь его по имени? – Губы жениха дернулись в нехорошей усмешке.

      – А ты предполагал, что я обращаюсь к нему «северянин»? – сыронизировала я. – Кстати, как ты добрался до дома?

      – Как видишь, благополучно, – отрывисто бросил он и вновь отвернулся к окну, за которым уже тянулась замковая стена Ос-Арэта.

      Момент, когда карета вкатила в раскрытые ворота академии, можно назвать историческим в жизни Шарлотты Марии Тэйр! Внезапно пришло осознание, что за эти бесконечные выходные меня перестала трогать реакция собственного жениха на наш поцелуй с Ноэлем. Что мне до его эмоций? Я в своих-то полностью запуталась.

      Жизнь в академии начиналась рано, а во время экзаменационной декады вообще не останавливалась. Над площадью перед главным входом уже погасла вспыхивающая с наступлением темноты световая сеть, на парадной лестнице под колпаками из мутной слюды медленно угасали магические огни. Сновали студенты, громыхали частные экипажи и академические омнибусы, курсирующие между замком и городом.

      Экипаж остановился. Кучер услужливо открыл дверь, впустив в согретый заклятием салон холод и грохот площади.

      – Хорошего дня, Алекс, – по привычке пожелала я и, подхватив с сиденья портфель, выбралась на мостовую.

      – Шарлотта! – вдруг позвал он.

      Я обернулась:

      – Что?

      – Как, по-твоему, я должен… Нет, ничего. – Словно его задерживали