Ограбление по-русски, или Удар «божественного молотка». Валерий Сенин

пятьсот, блин, ведь за человека штраф сто рублей, и в сумме получается двести, а багажа у нас нет!

      – А дипломат у окна разве не ваш? – спрашивает контролер-мужчина.

      – Мой, – отвечаю я.

      А Сидоров продолжает:

      – А дипломат, блин, это ручная кладь, за нее платить не надо!

      – Как это не надо? – удивляется контролер-мужчина. – Дипломат стоит на полу, значит, это багаж, вот если бы он стоял у вас на коленях, тогда он был бы ручной кладью. А так он стоит на полу, значит, это багаж, платите за него рублики.

      Сидоров не унимается:

      – Но штраф за багаж, блин, пятьдесят рублей, а вы просите двести пятьдесят за один багаж.

      Контролер-мужчина опять удивляется:

      – Кто?! Я прошу двести пятьдесят за один багаж? Да не может этого быть, я прошу за один багаж – пятьдесят, за два – сто, за три – сто пятьдесят. У вас шесть багажей, значит, в сумме вы мне должны триста рублей, за мужа и жену – двести и плюс триста за шесть багажей. Платите.

      Сидоров возмущается такими вычислениями и спрашивает:

      – Да где же вы увидели шесть багажей, блин?! Один дипломат и все!

      Мужчина-контролер добродушно улыбается:

      – Да вот же еще четыре багажа – это бутылка водки, два стакана и банка с огурцами. Это все ваше?

      – Наше, – отвечаю я, а озверевший Сидоров вопит:

      – Тогда полбуханки хлеба тоже багаж, штрафуйте и за нее, блин!

      Мужчина-контролер согласно кивает головой:

      – А вы, девушка, правы, я действительно не заметил седьмого багажа, значит с вас пятьсот пятьдесят рубликов. Платите или пройдем в отделение милиции в Токсово, там вас научат правильно ездить на электричках.

      Я достаю деньги, отдаю их контролеру, потому что мне совсем не интересно оказаться в милиции со своим дипломатом.

      – Знаете, уважаемый, – объясняет контролер, – у нас закончились штрафные квитанции, я честный человек, я заполню их потом, но если вы мне не доверяете, то тогда пойдем разбираться в Токсовское отделение.

      Идти разбираться в отделение я по-прежнему не желаю, поэтому говорю:

      – Мы вам верим, можете сами заполнить потом штрафные квитанции.

      Контролеры уходят, а Сидоров разливает по стаканам водку и говорит:

      – Игорек, зря ты им столько много отдал, ты же не миллионер, блин, дал бы двадцать рублей, и они бы отвязались.

      – Но у меня не было мелких денег. К тому же я не люблю скандалы.

      Сидоров хвастается:

      – А я бы мог их убить голыми руками, блин, но не стал, потому что не убиваю за такие маленькие деньги.

      Я удивляюсь и спрашиваю:

      – А за большие ты убиваешь?

      – В Чечне убивал, но это все в прошлом. Один индусский атолла, который хотел обратить меня в иудейскую веру, сказал, блин, что бог меня за все простил, но я думаю, что атолла врет, потому что боль в моей душе не проходит, блин, поэтому я и не довожу себя до трезвого состояния, давай выпьем.

      Мы опять беззвучно чокаемся и выпиваем. Поезд в это время проходит мимо заснеженного Кавголовского озера. Сидоров спрашивает:

      – А ты знаеш�