Вслед за Бурей. Бремя сильных. Андрей Рымин

как и сам Яр, выглядел бодро. Не ощущал усталости и Мудрейший. Вечных такие нагрузки сломить не могли, а вот их более слабые спутники уже откровенно клевали носами. И если на своих людей валонгцу было, судя по всему, наплевать, то на плачевное состояние измученных животных внимание обратить пришлось. Как только одна из лошадей споткнулась повторно, командир их маленького отряда дернул поводья, сворачивая налево. Отыскав относительно удобный проход, всадники въехали под сосновые ветви и двинулись к северу, постепенно удаляясь от пустоши. Лес не давал разогнаться – кони еле-еле шагали. Зато путники сразу же перестали маячить у всех на виду.

      Вполне проходимая ранее роща сейчас превратилась в настоящую полосу препятствий. То древесный завал на пути, то трещина поперек тропы – не путь, а петля на петле. Ехавший первым валонгец высматривал подходящее место для стоянки, но с такими сейчас было туго. Долгожданный привал приближался, и Яр предвкушал продолжение прерванного вчера разговора. Что ночь, что утро прошли в постоянном движении, и на ходу беглецы обменялись едва ли парой коротких фраз. Мудрейший до сих пор не знал даже имени своего спасителя. Не говоря уж о таких мелочах, как маршрут их пути или время потребное на дорогу. Хотя, по правде сказать, эти сведения Яра интересовали мало. Гораздо сильнее его волновали события далекого прошлого. Незнакомец сумел подцепить внешне юного старика на крючок, и Яр всю дорогу терзался догадками, что еще он узнает о тех временах, когда были живы родители?

      Наконец впереди замаячил просвет, и через сотню шагов всадники выбрались на небольшую поляну. Люди спешились, достали из сумок припасы и приступили к еде. Двое воинов расположились слегка в стороне от нового спутника. Бессмертный же, наоборот, уселся в траву рядом с Яром и, широко улыбнувшись, протянул Мудрейшему ломоть хлеба. Тот и не думал отказываться. Пусть он пока и не чувствовал голода, а в такой ситуации лучше набить пузо впрок. Кто знает, что будет завтра? Вскоре одолженная у имперцев еда переместилась в желудки, и валонгец, не дожидаясь вопросов, сам и продолжил прерванный вчера разговор:

      – Ну как вам в седле? С непривычки не ломит?

      – Нет, терпимо. Бывало и хуже, – бодро ответил Яр, отогнав прочь боль в натертых ногах и отбитом седалище. – Привыкну со временем.

      – Это верно. Привыкнуть можно практически ко всему. Даже к потере тех, кого любишь. – В голосе Вечного слышалось искреннее сочувствие. – Не терзайтесь вы так. Ваш народ не погиб. Мы же давеча все обсудили. Самое страшное позади – от чудовищ удрали. Теперь уж не пропадут. Да и шанс остается, что вы еще свидитесь.

      – Это как так? – оживился Мудрейший. – Вы позволите увести Племя к вам?

      – Про такой вариант я, признаться, не думал, – смутился валонгец. – Сомневаюсь, что это возможно сейчас, но когда-нибудь… Кто его знает, как жизнь повернется. Но я не об этом. Все проще. Можно вернуться другим человеком. С новым лицом, новым прошлым и чужим именем. Это стандартная практика, ничего выдающегося – мы мастера в этом деле. Уж вы мне поверьте,