День, когда я упала в сказку. Бен Миллер

шка задрожала, и вдруг из неё вырвался блестящий, как глазурь, белый флагшток!

      Этот флагшток поднимался всё выше и выше, устремляясь ввысь, словно бобовый стебель, как бывает в сказках. И стоило ему вытянуться во весь рост, он замер, а потом тоже начал дрожать и трястись. Потому что флагшток был только началом.

      По всему пустырю пошли трещины, земля вздыбилась и стала расползаться, и из глубины начало подниматься что-то огромное.

      Крыша. Громадная алюминиевая крыша! Она вздымалась всё выше, потому что снизу её выталкивали шлакоблочные стены. Земля разверзлась, и, будто проснувшийся великан, всё здание стало подниматься. Балки устроились в пазах, дверные рамы приладились в проёмах, стёкла нашли свои канавки. Как только всё встало на своё место, здание застыло.

      Дождь по-прежнему хлестал, дочиста отмывая всё вокруг.

      Потом тяжёлые серые тучи разошлись, и полная луна заблестела, как монетка. Ветер стих, дождь кончился.

      В поле неподалёку закукарекал петух. Наступило утро, бледное низкое небо над долиной посветлело и засияло голубым. Вскоре первые солнечные лучи заиграли по всё ещё спящей деревне. А у подножия холма, прямо посередине пустыря, там, где всё началось с холмика размером с кочку у кротовой норы, стоял новенький супермаркет.

      Подул ветерок, и на вершине флагштока развевался бордово-золотой флаг. На нём было написано только одно слово.

      «Гримм».

      Глава 1

      Лане было скучно. Дождь наконец кончился, но ей не с кем было играть.

      Обычно её старший брат Харрисон придумывал замечательные игры – в рыцарей Круглого стола, например, или в солдат и зомби. Но с тех пор как Харрисон перешёл в среднюю школу, он изменился. Он стал серьёзным. Даже на каникулах он только и делал, что сидел у себя в спальне и занимался.

      После завтрака, когда Лана постучалась к нему, чтобы спросить, не хочет ли он поиграть в домике на дереве, мальчик, не говоря ни слова, закрыл дверь у неё перед носом.

      И вот теперь, десять минут спустя, она пошла узнать, не передумал ли он, и обнаружила на двери табличку с надписью:

      ДЕЛАЮ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ.

      ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ.

      «Наверняка это предназначено родителям, – подумала Лана. – Могу поспорить: он втайне надеялся, что я опять попрошу его поиграть…»

      На этот раз она решила не стучать и увидела, что Харрисон сидит за столом, уткнувшись в разложенные перед ним книги и бумаги.

      – Ты не видела табличку? – спросил он, не глядя. – Чего тебе надо?

      – Я просто хотела узнать, не хочешь ли ты поиграть…

      Харрисон продолжал упорно не смотреть на сестру.

      – Мы можем поиграть во что захочешь. В боксёров. В пиратов. В полицейских. Мне всё равно!

      Харрисон вздохнул и отложил ручку. Он снял очки и потёр переносицу. Лана видела, что так делает их папа, и, конечно, Харрисон думал, что так он выглядит взрослым и важным.

      – Лана, – сказал он, – у меня больше нет времени на игры. Ты знаешь, что такое озеро-старица?

      Лана не знала.

      – Это такое особое озеро, которое образуется, когда река становится слишком извилистой. Короче, я занят, мне надо всё о них прочитать.

      – Может, потом? – предложила она.

      – Вообще-то после озёр-стариц я должен учить про Архимеда.

      Лана молча смотрела на старшего брата.

      – Он из Древней Греции, – сказал Харрисон. – В принципе, он – первый учёный.

      – Это интересно, – сказала Лана, хотя на самом деле подумала совсем другое. Она изо всех сил старалась не показать, что расстроилась. Не получилось.

      Выражение лица у Харрисона смягчилось. Часть его тосковала по их приключениям.

      Лана всегда с головой бросалась в любые игры. Мало кто из полицейских был так предан поддержанию закона и порядка и не многие зомби были так полны решимости разрушить человеческую цивилизацию, как его сестричка.

      – Извини, – сказал он. – Мы скоро чем-нибудь займёмся. Обещаю.

      Но Лана знала, что это неправда.

* * *

      Пора было принимать решительные меры. Когда Лане нужно было взбодриться, она любила заглядывать в одно местечко: к туалетному столику, где её мама держала свои духи. На самом деле Лане не разрешали с ними играть, но во всех этих флаконах с их странными названиями и причудливыми формами таилось такое волшебство, что устоять было невозможно. Так что она пробралась в родительскую спальню и осмотрела всю коллекцию, разглядывая каждый пузырёк, пока её взгляд не остановился на высокой хрустальной бутылочке багрового цвета со словом Enchantment, написанным посередине затейливыми золотыми буквами. Она осторожно открыла крышечку и сделала глубокий вдох.

      Вдруг совсем рядом раздался мамин голос:

      – О, хвала небесам, дождь