Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828. Олег Кудрин

* * *

      Философ Вольтер – государыне Екатерине:

      «Катя, а что ты думаешь об Украине?

      О Днепре-Днестре, о горах Карпатах,

      о соломою крытых беленых хатах,

      не в последнюю очередь и об этих, пархатых,

      которых ты проглотила совместно с большей

      частью страны, именуемой Польшей?.. <…>

      Что делать с украинской речью,

      к которой вы, россияне, относитесь как к увечью,

      как быть с Запорожской Сечью, саблями и картечью,

      как быть с казаками и казацким барокко,

      с морем, которое раскидывается широко…»

      <…>

      Екатерина – Вольтеру: «Вчера приказала

      испечь пирог с начинкой из медвежьего сала.

      Также ели ломтики подсоленной лососины.

      И еще – велела мужчинам носить обтягивающие лосины.

      Чтобы достоинство было видимо сразу

      близорукому, но пытливому глазу. <…>

      За ум я плачу любовью, за любовь отплачу сторицей.

      Почему бы философу не встретиться с императрицей?

      Приезжай в Петербург, познакомься со мной поближе!»

      Вольтер – Екатерине: «Знакомиться лучше в Париже».

Из Бориса Херсонского, 2010-е

      Предисловие. Знаете ли вы великолепного Люсьена де Шардоне?

      «Поистине, странный вопрос», – ответит вам всякий одессит. Да кто же его не знает! Как и славное Люсьеново заведение на Дерибасовской, между Екатерининской и Красным переулком, ближе к последнему. Именуется оно гордо – Académie de coiffure[1]. Все уважающие себя мужчины благородного звания стремятся попасть к нему, к его мастерам. Что до женщин, то они не стремятся, нет, что вы. Нет… Они просто жаждут сего! Впрочем, попасть на сеанс к самому Люсьену удается не всем, столь сильно он загружен. Но и работы его подручников тоже очень хороши. Так что, между нами говоря, многие из жалующихся: «Ах, какой реприманд! Сегодня опять не попала к милому Люсьену, пришлось довольствоваться его помощником», – лукавят. На самом деле они изначально договаривались о работе не у Шардоне, а у его сподвижника по куафёрному искусству. Потому как, с одной стороны, это, в общем-то, столь же хорошо, а с другой – к тому же на треть дешевле! Что для одесситов, неглупых и любящих почитать на ночь Großbuch[2], тоже немаловажно.

      Тем более что и сам уважаемый грандмастер несет полную ответственность за качество работы своей «куафёрской академии». К каждому клиенту, кому делают… Ах нет, слово в сём случае неверное – кому сотворяют прическу в этом заведении, Люсьен подходит трижды. В самом начале о чем-то шепотом на быстром французском совещается со своим соратником по бритве и ножницам. Тот начинает работу лишь после этого. Второй раз де Шардоне наведывается посреди стрижки. Иногда просто бросит быстрый взгляд, удовлетворенно кивнет головой и тут же возвращается к своему клиенту. Но порой может и что-то шепнуть на ушко другому мастеру. После чего тот восклицает нечто вроде: «Oui. À la perfection![3]» – и озаренный подсказкой гения продолжает трудиться с утроенной энергией (но за прежний гонорар). Третий раз, последний, Люсьен приближается в конце работы, так сказать, принимать ее результаты. И непременно вдохновенной рукой художника нанесет некий штрих, подправит прядь или локон, а то и сострижет несколько лишних, на его взгляд, волосков своими быстрыми ножницами. Знающие люди говорят, что именно эти важные детали, сии, ежели позволите, завершающие мазки мастера оказываются неизменно точными и пикантными.

      Да, но с другой стороны возникает естественный вопрос. А как же клиенты, с которыми работает сам де Шардоне? Им не обидно ли, что Grandmaître[4] отвлекается, да и не раз, во время работы с ними, затягивая ее сеанс? О-о-о, предположить такое может только ни разу не бывавший в Académie de coiffure, поскольку в работе Люсьеновы руки быстры, как всполошенные птицы. При том – касания щекочуще нежны, как цветочный визит пчелы. Пока Шардоне отойдет на несколько мгновений, клиентке (или, что реже, клиенту) как раз самое время посмотреть на себя в зеркало, угадывая в делаемой работе контуры будущего шедевра. И это тоже, поверьте, интересно.

      Не говоря уж о том, сколь сам по себе по-человечески, по-мужски обаятелен Люсьен де Шардоне. Шутки его просты, да правду говоря, это часто и не шутки, а просто текущие обиходные фразы. Однако произносятся они с такой непередаваемо неожиданной интонацией и милым акцентом, с такой лукавинкой в глазах, что кажутся именно шутками, получше иных, от признанных одесских остроумцев.

      И вот как раз тут самое время рассказать о вывеске «куафёрской академии». Ибо она очень показательна и многое объясняет – в метафорическом плане. Буквы, составляющие слова Académie de coiffure, вырисованы на стволе винограда, многолетних лозах. Точки над «і» – это кокетливые стрекозы анфас (с полупрозрачными и едва заметными крыльями). А вот accent aigu[5]

1

Академия куафёров (франц.).

2

Большая книга (нем.). Бухгалтерская книга со сводкой всех счетов и финансовых операций.

3

Да. Прелестно! (Франц.)

4

Великий мастер (франц.).

5

Надстрочный знак во французской грамматике. Дословно – «острый акцент» (франц.).