Бедный Юрик Айзеншпис. Евгений Додолев

я Виктор Цой и был знаковым этапом в биографии знаменитого продюсера, вместе они были – всего ничего.

      Поэтому мне интересным показалось вспомнить ЮША за рамками «киношной» эпопеи, о которой и без того написаны тысячи статей и десятки книг.

      ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ ЮША

      Здесь без какой-то особой системы собраны мои заметки конца 90-х и начала нулевых.

      I. Как Эрнст Айзеншпису Цоем посоветовал заняться Виктором Цоем

      Обстоятельства сложились так, что Юрий провёл «на зоне» без малого двадцать лет – впервые сел совсем молодым человеком (на момент ареста в январе 1970 ему было всего 24 года), затем ещё дважды.

      Примечательно, что «Шпис» занимал в тюремной иерархии вполне почётное место менеджера и «организатора производства». Да, свои способности он сумел реализовать и в условиях несвободы.

      Я познакомился с Юрой буквально через пару недель после его третьего, финального освобождения. Дело было за кулисами какого-то рок-действа, которое мы посетили с Константином Эрнстом.

      Айзеншпис сам подошёл к нам и представился. Со своей фирменной улыбкой признался, что тот факт, что я упоминал его в публицистических расследованиях, значительно облегчало ему коммуникацию с лагерным руководством, хотя считаю, что Юра чрезмерно переоценивал значение журнальных пассажей с упоминанием его имени. Думаю, потому, что и сам прежде всего был заточен на пафос и, скажем так, понты. Что в целом свойственно мэтрам музыкального бизнеса.

      Про понты музыкант «Технологии» Владимира Нечитайло вспоминал:

      «Из метро «Спортивная» мы на один из концертов шли пешком с тяжёлой аппаратурой. Рядом со стадионом «Лужники», где должен был проходить концерт, загрузились в белый лимузин, торжественно подъехали к главному входу. Был создан ажиотаж, когда мы вылезали из этого лимузина, нас снимало телевидение, фанаты визжали. А после выступления этот же лимузин довез нас до выезда из «Лужников», и мы снова сели в метро. Это был айзеншписовский стиль работы – пускать пыль в глаза, понты дешевые кидать. Он посмотрел, что Пугачева подъезжает на лимузине, значит, и «Технология» не хуже должна быть».

      Улыбчивая мягкость разговора – море обаяния, но все же выглядел Юрий Шмильевич на момент нашего очного знакомства так себе: металлические зубы + джинсовая «варенка», уже стремительно выходящая из моды. Ну ещё и сломанный нос, к тому же.

      Доводилось читать досужие байки, что нос ему, де, сломали в лагере. Сам «Шпис» утверждал, что это детская травма. Ему было шесть, когда какой-то мальчишка постарше ударил его в лицо ногой. Ну, просто так, без какой-либо предыстории конфликта.

      Юра вообще старался не конфликтовать с людьми, он был человеком компромисса.

      За все годы нашего знакомства я лишь дважды с ним повздорил.

      Первый раз, когда он напал на моего коллегу журналиста Шавырина, а второй раз мы конфликтнули у него дома. Дело было так. Меня бесила его привычка запаковывать пульты бытовой техники в этакие целлофановые «гандоны». Делалось это для того, чтобы гаджеты не теряли товарный вид (Шмильевич без конца покупал + перепродавал аппаратуру).

      Нет, Айзеншпис не был скупердяем, напротив, помню его щедрым, готовым одалживать деньги на произвольный срок (подозреваю, не только мне), внутренне с ними расставаясь.

      А тогда он пригласил нас с женой на прослушивание нового альбома «Технологии». Пока хозяин колдовал на кухне, я снял эту целлофановую «защиту» с пульта и включил запись. «Шпис», вернувшись с подносом, обнаружил сей «вандализм» и принялся нудно огорчаться. Ну, я и наговорил массу обидных слов, после чего покинул продюсерское логово.

      Ретроспективно признаю, что был неправ: если ты в гостях, соблюдай устав хозяйский. Мне по сию пору неловко из-за той нелепой сцены и поэтому считаю необходимым отстаивать репутацию Юры, который может быть и не для всех был продюсером мечты, но отличался безупречной «понятийностью» + лояльностью.

      Мне досадно, когда Юру числят банальным уголовником, спекулянтом да валютчиком. Ведь он реально стоял у истоков советского рока (группу «Сокол» имею в виду, хотя, повторюсь, его многие запомнили лишь в связи с «Кино»).

      Да, Юрий занимался и проходными вариантами. Помню (дело было в лужковском клубе «Монолит», зиц-председателем коего служил Айзеншпис в середине 90-х), как подогнали ему аванс (по-моему, Cadillac Escalade или Lincoln Navigator) за работу с певицей из Нальчика Екатериной Чуприниной, работавшей тогда на бэк-вокале у Льва Лещенко. Этот внедорожник стал частью контракта с ресторатором Александром Волковым (известным в тусовке как «Саша Жопа»). Ну и вскоре зрители узрели исполнительницу шедевра «Муси-пуси» (Саша Волков, по словам Юрика, перечислял Максиму Фадееву от 25 до 40 тысяч долларов за каждый трек) – Катю Лель.

      Но всегда были артисты, в которых «Шпис» вкладывался собственными активами, включая здоровье и дух.

      Так вот, возвращаясь к нашему знакомству.

      ЮША искал перспективный рок-коллектив, чтобы красиво