Служба внешней разведки. Игра на упреждение. Игорь Антошенко

жив голову на бордюр, услышав приближающиеся шаги, подскочил и, перелетев тротуар, скрылся в зарослях палисадника. Остановившись у роковой черты, Анна Сергеевна не знала, как поступить, зверюга вроде свой, но все-таки черный. «Тася, … кис, кис», попыталась подманить она пушистого хулигана в надежде заставить перебежать в обратную сторону. Но не тут-то было, разбойник залег в разросшейся зелени.

      Хорошо со двора был второй выход, развернувшись, девушка поспешила к нему, хотя в обычных условиях старалась миновать. Сердце подсказывало – приключения еще не закончились. На скамейке у первого подъезда сидела Клавдия Ивановна самая старая жительница дома. Никто не знал, когда она ложилась отдыхать, но вся жизнь в округе протекала под ее неусыпным контролем. Поравнявшись с местным «жандармом» Аннушка демонстративно взглянула на часы, всем видом показывая, что опаздывает, но это не помогло.

      – Анька, … подь сюды, – прошипела старуха.

      – Что-то случилось, – настороженно и в тоже время участливо спросила женщина.

      Выждав пока «жертва» подойдет ближе, окинув объект с ног до головы, «смотрящая» ядовито заметила: «Будешь ходить как лахудра, замуж не выйдешь. Вон у Эллочки из десятой в субботу свадьба».

      В заправленной в джинсы рубахе с короткой стрижкой и переброшенной через плече сумкой, мало походившей на дамскую, Анна Сергеевна выглядела как угловатый мальчишка. На вид ей было двадцать – двадцать три, отчего называть по имени отчеству не поворачивался язык. Но существовало одно но, в реальные тридцать два кандидат наук, биолог Ковалева преподавала в Петербургском университете и через неделю готовилась защитить докторскую.

      Отмахнувшись от выжившей из ума соседки, прибавив шаг, барышня странного вида двинулась в сторону остановки. Сегодня было две последние лекции. Деканат пошел на встречу, расписание подкорректировали так, чтобы до заседания диссертационного совета образовалось пять свободных дней.

      Большинство студентов обожали Ковалеву. Даже сложный материал она излагала просто и доходчиво, откуда в ее голове брались необходимые образы, сравнения и аналогии не ведал никто. Порой доходило до смешного, когда оставшиеся после лекций «лоботрясы» просили прояснить моменты не входящие в читаемый курс, поскольку более старшие и титулованные преподаватели не могли растолковать их внятно. Единственной сложностью в отношениях, по мнению «грызущей» науку братии было то, что Анна Сергеевна спрашивала жестко. Поблажек не делала, оценивала по справедливости. Студентов, за которых просили, терзала с особой тщательностью. Но были и те, кто ее откровенно ненавидели эти «школяры» привыкли закрывать умственные проблемы финансовой составляющей, а за попытку дать взятку Ковалевой, можно было вылететь с университета.

      Закончив изложение материала, за несколько минут до звонка лектор произнесла привычную, стандартную фразу.

      – Вопросы есть? – И, обведя аудиторию взглядом, не обнаружив поднятых рук, добавила, – вот и хорошо, встретимся на экзамене.

      – Как? – Раздался голос с задних рядов, – а консультация?

      – Проведет Мария Федоровна.

      – УУУ…, – недовольный гул стал резонировать под высоким потолком.

      – У меня защита, – оборвала она не нужные эмоции, и У плавно перетекло в понимающее А.

      – Валить то сильно будете, – знакомый голос заставил поднять глаза.

      – Оценки по знанию предмета, – сделав паузу и хитро улыбнувшись, Аннушка добавила, – хотя вам Строганов следует готовиться более основательно. Вот к вашему другу Болдыреву будет снисхождение.

      – Это дискриминация. Причем не в ваших правилах. – Недовольно пробасил тот же голос под хохот аудитории.

      – Гуляете вместе. – Преподаватель утверждала, а не спрашивала.

      – Вы и это знаете? – Парень был явно удивлен.

      – Не поверите, тоже была студенткой и ничего не забыла.

      – И в чем разница между нами?

      – Вы садитесь на «галерку» где можно спать, а он в первый ряд, чтобы слушать лекцию.

      – Вот же хитрюга, – прозвучало в ответ.

      Возможно пикировка со студентом, веселя присутствующих, продолжилась бы еще, но раздался звонок. Дверь распахнулась и в аудиторию влетела Клавочка – секретарь «хозяина» факультета.

      – Анна Сергеевна, срочно к начальству, – выдохнула она, переводя дух.

      – К Алексею Петровичу? – Уточнила Аннушка, имея в виду декана.

      – К Аристарху Федоровичу.

      Услышав имя ректора, Ковалева обомлела.

      – Ему-то моя персона зачем? – Толи спросила, толи размышляла она вслух.

      – Не знаю, – поспешила ответить Клава.

      Побросав бумаги в сумку, и привычным движением накинув ее на плече, обескураженная женщина зашагала к двери, перед которой уже расступались молодые люди слышавшие разговор.

      Торопливо преодолевая коридоры и лестницы, Аннушка пыталась понять, чем обусловлено негодование высокого начальства. Не иначе наверх попала жалоба не довольного