Приручение. Том 2. Сандра Бушар

было чем-то слишком запретным. То, на что он пока не готов. И я робко улыбнулась, оценив его силу духа.

      – Хорошо, я… гхм… рада, – медленно вдыхая и выдыхая пьянящий запах мужчины, я уплывала по волнам странной неги, похожей на наркотическое опьянение. И она обязательно меня убаюкала бы, если бы не тревожные мысли. – Прощу тебя, если пообещаешь кое-что. Сущий пустяк.

      – Как скажешь, – выпал он моментально, и я осознала, что он ждал моих слов. Будто происшествие с Филиппом не давало ему покоя намного сильнее, чем я могла бы предположить.

      – Больница. Сейчас же, – отчеканила я, поднимая на него жесткий требовательный взгляд. – И никой альтернативы, Конрад!

      Спустя бесконечные полчаса молчания, Конрад со мной на руках не без труда попытался подняться. Я моментально вскочила на ноги, чтобы не утруждать его и без того ослабший организм. Он ничего не говорил, лишь уставился на скинутые туфли, давая мне время обуться, а затем переплел наши пальцы… Так, словно это было чем-то естественным, привычным, нормальным.

      – Куда мы идем? – с надеждой спросила я, исподтишка изучая Шульца: он выглядел заметно лучше, чем несколько часов назад. Это не могло не принести облегчения! Но все же, мне больше не хотелось содрогаться от мысли о его здоровье. А именно это я и собиралась делать.

      – В пентхаус, – кратко постановил он, заходя в лифт и отворачиваясь от света так, чтобы не бросалось в глаза. Я все равно заметила и прикусила губу от досады. – Нужно переодеться перед визитом доктора Грина.

      Конрад смотрел прямо перед собой, казался холодным и беспристрастным. А я… Я просто не могла оторвать взгляда от его профиля, унимая внезапное желание улыбнуться. Эндорфины разлетались по телу с неведомой скоростью, окситоцин ударил в кровь и мозг.

      «Он пошел у тебя на поводу, Эмми! – кричал внутренний голос так воодушевлённо, будто эта информация стала самым невероятным событием этого столетия. – Конраду важно твое мнение и твое прощение!»

      Мое блаженное оцепенение длилось достаточно долго, до того, как я осознала один факт: Шульц не просто смотрит вперед. Он разглядывает мое лицо, отрезкаленное косой панелью. Я вопросительно подняла бровь, и тут же краешки его губ поползли кверху.

      – Ты очень милая, – вдруг выпалил Шульц, и сказанное прозвучало настолько неожиданно и ошеломляюще, что я буквально ощутила, как сгорает кожа лица от этих слов. Он мог больше ничего не говорить, потому как моя душа уже вылетела из тела; но все равно зачем-то продолжил. – И мне нравится, как блестят сейчас твои глаза.

      Неосознанно напрягаясь, я поднесла холодную ладонь к пылающей щеке и уставилась на свое отражение. Как и ожидалось, ничего необычного мною подмечено не было.

      – Недостаточно, – неожиданно для себя самой мои мысли прорвались наружу, и я напряглась, отряхнувшись. «Трезвей! Сбрось наваждение и следи за языком!» – отвесила я себе мощную оплеуху.

      Конрад вальяжно повернулся и выгнул голову набок, сканируя меня