Золото «Черного принца». Ольга Баскова

пусть даже на бессмысленные поступки и отвлекаться таким образом от мрачных мыслей, вспомнила о родной сестре, жившей на другом конце города, с которой она не общалась вот уже двадцать лет.

      Благодаря усердию Вальцпруф близость между родственниками восстановилась, и нерастраченная материнская нежность Нонны Михайловна вылилась на внучатых племянников. Ей стало казаться, что она совсем не одинока. Высокие бородатые мужчины с женами и маленькими детьми постоянно приезжали к ней обедать и ужинать. В большой семье наступила идиллия, длившаяся, впрочем, недолго. В один прекрасный день старушка снова осталась в полном одиночестве. Что произошло, никто из соседей, даже самые любопытные, так и не узнал.

      Впрочем, Нонна Михайловна недолго горевала. Она принялась совершать длительные прогулки по городу, открывая для себя интересные места и взахлеб рассказывая о них подругам. Особенно тесно Вальцпруф общалась с Эммой Павловной, и неудивительно, что та первая заметила ее отсутствие.

      – Может, человеку нездоровится? – высказала Зорина свое предположение. – Вы звонить не пробовали?

      – Последние три дня только этим и занимаюсь каждые десять минут, – отозвалась Кульчицкая. – Ваш муж дома?

      Катя улыбнулась:

      – С его работы так рано не возвращаются. Может, я смогу вам помочь?

      Эмма Павловна замялась:

      – Когда-то Нонна дала мне ключ, – непонятно почему чувствуя себя виноватой, сказала она, – просила, чтобы в ее отсутствие (тогда подруга еще ездила в гости к сестре и часто оставалась жить на даче) я поливала цветы. Могу ли я им воспользоваться сейчас?

      Журналистка нахмурилась:

      – Вам бы следовало сделать это раньше.

      Только теперь ей стала понятна неловкость Кульчицкой: опустив ресницы, та промолвила:

      – Я боялась… А вдруг она там мертвая?

      Молниеносно открыв дверь, девушка бросилась вверх по лестнице, увлекая за собой соседку. Перед квартирой Вальцпруф Катя остановилась и замерла. Сладковатый запах, пробивавшийся из всех щелей, стал уже довольно ощутимым.

      Старушка закашлялась.

      – Сейчас я потеряю сознание. – Кульчицкая навалилась на журналистку всей тяжестью тела.

      Катя, старавшаяся сохранить равновесие, достала платок и, поморщившись, закрыла нос.

      – Прежде надо позвонить участковому, – сказала она Эмме Павловне. – Боюсь, вашей подруге уже ничего не поможет.

      Женщина взяла себя в руки и, побледнев, кинулась в свою квартиру. Журналистка, подавив приступ тошноты, медленно спускалась по ступенькам. У распахнутой двери ее поджидал Костик.

      – Ну, ты меня и напугала! – облегченно вздохнул он, увидев жену целой и невредимой. – Сколько можно тебя учить…

      – Умерла Нонна Михайловна, – расстроенно сообщила ему Зорина, забыв про недолепленные пельмени.

      Оперативник наморщил лоб:

      – Бодрая старушка? В это трудно поверить. Что с ней? Инфаркт? Инсульт?

      – Еще не знаем.

      Катя вкратце