Бездна. Анатолий Махавкин

саркастически хмыкнула, подразумевая, дескать, и за гораздо меньшую сумму я с её лёгкой руки или тяжёлой ноги полез бы и в гораздо худшее место. Возможно, она была и права. Но полез бы я туда не по собственной воле. В фильмах полные дилетанты способны просочиться к центру Земли и обратно, а в жизни хорошо обученные шахтёры мрут, точно мухи поздней осенью.

      Как-то неожиданно закончился весь самогон. Поскольку мы, как всегда, находились в двух шагах от достижения полной кондиции, единогласным консилиумом (при молчаливом неодобрении супруги) было принято решение преодолеть оставшийся промежуток решительным пивным ударом. С этой целью мы выбрались под тёплый ноябрьский дождик, перемежаемый чуть менее тёплым снегом, и закупили в ближайшем ночном магазине шесть бутылок самого крепкого пива.

      Скользкие бутылки норовили покинуть непослушные пальцы, поэтому всё время приходилось перехватывать драгоценную ношу, успевая сделать пару-другую глотков становящегося всё более непонятным на вкус напитка. Костик то и дело пытался, активно помогая себе руками, рассказать мне об основных проблемах проектирования железнодорожных цистерн, а я всё время успокаивал его, спасая бутылки от последнего полёта. Внезапно кум позволил себе расслабиться и кротко засопел, привалившись спиной к мокрому стволу какой-то берёзовой осины. Как и следовало ожидать, на противоположной стороне улицы немедленно нарисовался ментовский патруль, и я, проклиная всё на свете, поволок тяжеленного алкаша к себе домой. К счастью, кум не сопротивлялся, а к несчастью, этот гад и не думал мне помогать! Как я умудрился доволочь его и ещё четыре бутылки пива до подъезда, не помню, но точно знаю: свою бутылку я прикончил.

      Ключ наотрез отказался попадать в замочную скважину, видимо, сломался, поэтому пришлось как следует утопить кнопку звонка, чтобы пьяная жена сумела услышать его и доползти до двери. На пороге появилась разъярённая тигрица, чем-то отдалённо напоминающая мою супругу.

      – Ты окабанел? – рявкнула она громким шёпотом. – Половина первого! Ребёнка разбудите, уроды! Где вас носило?

      – Мы пиво пили, – подал голос кум, у которого вопрос, очевидно, вызвал некие смутные ассоциации в области устаревшей рекламы. – Ща ещё врежем!

      – Мать его звонила, – угрюмо буркнула жена, сумеречно созерцая физиономию Кости, плывущую в блаженном море нирваны, – сказала, пусть идёт домой.

      – Куда ему… – развёл я руками, понимая во внезапном проблеске мысли, что на тёмных улицах пьяный кум не сумеет отыскать дорогу домой и навсегда потеряется. – Пусть остаётся.

      Пока жена пыталась разместить телеса Костика на узком диване, я отправился на кухню, намереваясь допить оставшееся пиво, ибо до утра я терпеть просто не мог. К сожалению, у меня ничего не вышло. Первая же бутылка, которую я хотел прикончить, прикончила меня. Совершенно неожиданно для самого себя я уснул.

      Сознание вернулось, потому что кто-то весьма злобный энергично тряс меня за плечо, принося невыносимые страдания голове, превратившейся в сосуд,