Пациент #666. Лана Земницкая

стыдно от такого внимания со стороны доктора, Лукас попытался уговорить её оставить его, пойти спать – но Хлоя отказалась.

      – Как же ваша семья, доктор?.. – тихо спросил он, разглядывая девушку – приходилось чаще моргать, взгляд расплывался.

      – Я сказала, что нашла работу за городом, – ответила Харрис. – Это правда, – она чуть усмехнулась, поправляя волосы.

      – Вам необязательно тут оставаться, – помедлив, сказал Эосфор. – Вы не должны быть со мной круглыми сутками.

      – Может, и не должна. Но я хочу, – Хлоя кивнула, подтверждая свои слова. – Тебе это нужно.

      – Но не вам…

      – А что мне нужно, по-твоему? – хмыкнула Харрис. Лукас неловко пожал плечами.

      – Нормальная жизнь. Когда вы можете следовать за желаниями… делать что-то по собственной воле… – он покачал головой. – Не могу представить, как вы будете жить здесь…

      – Меня привело сюда желание помочь тебе, – парировала Хлоя. – Я видела, как ты улыбался, когда вышел на улицу. Ты сто лет не видел солнца, верно? Зелёных деревьев, ярких цветов. Не слышал шума города. Я постараюсь устроить всё так, чтобы ты гулял хотя бы по саду. Для начала. Хорошо? – несколько секунд Эосфор молчал, глядя на неё. Потом ответил:

      – Не понимаю, чем заслужил вас, доктор, – улыбка снова коснулась чуть задеревеневших губ.

      – Твои мечты могут стать реальностью, – процитировала Хлоя строчку из песни, что Лукас сегодня сам играл ей на укулеле. Его улыбка превратилась в усмешку, слегка кривоватую.

      – Сложно сказать, что об этом можно мечтать, – сказал он. Сглотнул, пытаясь избавиться от вновь подступившего к горлу комка. Девушка осторожно коснулась его щеки, привлекая внимание. Эосфор посмотрел на неё, и она увидела в его глазах то, что он старательно скрывал весь день до этого момента – страх.

      – Тебе здесь неуютно? – спросила она. Лукас отрицательно качнул головой, пытаясь одновременно и дать ответ, и убрать руку со своей щеки. Может быть, Харрис подумала бы, что ему просто хочется спать, и он не знает, как закончить разговор, но в это мгновение она почувствовала его лёгкую дрожь. Чуть нахмурилась, понимая, что дело, скорее всего, не в ней. – Самаэль, ты можешь рассказать мне, если что-то тебя тревожит. Ты ведь знаешь, что я хочу тебе помочь.

      – Я просто… – Эосфор неожиданно глубоко вздохнул, и Хлоя поняла, что он к тому же и затаил дыхание, когда она коснулась его лица. – Я давно не спал здесь по своей воле, – выговорил Лукас, опуская веки. Дрожь это никак не объяснило, и Харрис как можно мягче спросила:

      – Что это значит?

      Эосфор молчал. Казалось, он борется с самим собой, возможно, не желая вслух произносить то, что ему вспомнилось. Наконец, он разомкнул губы и вновь заговорил:

      – Аманда, – голос слегка сорвался, и Лукас приоткрыл глаза, будто извиняясь за момент слабости. – Она колола мне снотворное.

      – В больнице тебе тоже иногда кололи снотворное, – напомнила Харрис. Эосфор остановил взгляд на её лице, дёрнул