Немые голоса. Энн Кливз

на работу, Дженни отнеслась к ней с заботой. Восторгалась фотографиями Элис. «Ты уверена, что хочешь этим заниматься? Для многих молодых мам такая работа оказывается слишком напряженной, принимают ее слишком близко к сердцу. В нашей профессии есть и другие направления. Они приносят столько же удовлетворения, но при этом не такие сложные». Старушки с недержанием. Уход.

      Конни отказалась от предложенных вариантов побега. Почему? Из гордости, а также потому, что альтернатива была бы еще хуже. Потому что считала, что материнство чему-то ее научило, подарило ей эмпатию, которой раньше не хватало. Она объяснила все это Дженни, сбивчиво и запинаясь, и была вознаграждена широкой улыбкой. «Ну хорошо. Тогда за работу». И на следующей неделе Конни познакомилась с мамой Элиаса.

      Мэтти была хрупкой и поломанной. Большую часть жизни она провела под опекой, после того как ее мать-одиночка, студентка, от нее отказалась. Она переходила от одних опекунов к другим, почему-то никто так и не удочерил ее. Казалось, все неудачи с поиском приемной семьи не на ее совести – она во всем была податливой, стремилась угодить. В шестнадцать ей нашли квартиру. Не в каком-нибудь жутком муниципальном районе, а в небольшом новом жилищном кооперативе. Все благодаря святой Дженни, которая с самого начала боролась за Мэтти. В семнадцать лет девушка обнаружила, что беременна. Когда Конни впервые с ней встретилась, Элиасу было шесть. Обворожительный ребенок. Явно смешанных кровей. Кофейного цвета кожа, черные волосы. Не растрепанные, но очень кудрявые. Это был ребенок из студенческих фантазий Конни, ребенок, которого она спасет, чьей спасительницей она станет. Отец мальчика в истории не фигурировал.

      Пока ребенок был маленьким, Мэтти справлялась без поддержки соцработников. Она отводила малыша в ясли рядом с домом, регулярно посещала с ним врачей. Судя по всему, она была гиперопекающей матерью, если не невротичной. По сравнению с безответственными несовершеннолетними матерями-наркоманками, с которыми часто приходилось работать медикам, с ней иметь дело было легко и даже приятно. Не великого ума девушка, говорили они, но заботливая мать.

      А потом Мэтти влюбилась. Конни так и не поняла, как они познакомились. Она спрашивала, но Мэтти краснела и запиналась: «Ой, ну, мы это, типа, просто наткнулись друг на друга». А мужчина, объект ее страсти, постоянно отсутствовал, и Конни не могла спросить у него. Может, через брачное агентство? Объявления в местной газете? Хотя Конни никогда не видела, чтобы Мэтти читала, разве что Элиасу вслух, запинаясь, книжку с картинками. В яслях ей сказали, что это полезно. Может, Майкл Морган увидел ее на улице и подкатил. Она выросла, став симпатичной молодой женщиной, привлекательной для тех, кто любит беспомощных и тощих девушек. «И если принимать во внимание Фрэнка, многим мужчинам такие нравятся».

      Все считали, что Майкл странный. Но в безобидном смысле. Это мнение тоже сначала разделяли все. Конни дали это дело только потому, что Дженни была дотошной,