Храните вашу безмятежность. Татьяна Коростышевская

если маркиз прокатит нас с приданым, а он может, рудник все равно останется за нами. То есть за вами, за Саламандер-Арденте. Ты получаешь богатую невестку, дона догаресса. И, кстати, если папаша новобрачной от злости окочурится, твой брат вполне сможет унаследовать через супругу титул.

      Я погрустнела.

      – Будут ли они счастливы? Имеем ли мы право вмешиваться в чужие судьбы?

      – Бьянка бы все равно своего добилась, – уверенно сказала Маура. – Она втрескалась в Филомена с первого взгляда, а он, заметь, тогда был еще с бородой.

      – Это довод!

      – Еще какой. Не в обиду, но эта рыжая мочалка на подбородке добавляет капитану лет двадцать.

      Я все еще сомневалась, Маура повертелась перед зеркалом.

      – Сальваторе собиралась склонить синьора Саламандер-Арденте к побегу. Она даже умудрилась договориться со священником острова Николло о тайном венчании.

      – Филомен бы не согласился.

      – Как знать. Они уже целовались. Раз двадцать, и не под омелой, как одна нам с тобой известная синьорина с известным синьором, а в темных уголках дворца.

      – Брат путешествовал с Чезаре. Когда они успели?

      – А они не теряют времени на пререкания, как та же самая знакомая нам синьорина с уже другим синьором.

      – Путтана!

      – Нет, просто влюбленная девица.

      – Да я не ругаюсь. Панеттоне, я видела среди гостей путтана. Мне нужно побеседовать с одной из них.

      Маура хихикнула:

      – Сначала пообещай, что ты в деле, Аквадоратская львица. Потому что кроме тебя затолкать капитана Саламандер-Арденте в спальню некому. Его серенити будет этому всячески препятствовать.

      Я тоже рассмеялась. «Пообещай, что ты в деле!» Фразочка из диалога кузенов Маламоко.

      – Я в деле, Маура.

      – Тогда и я ради тебя постараюсь. Девица с голой грудью будет доставлена пред твои аквамариновые очи сразу после первого танца. Теперь садись, я сделаю тебя самой желанной русалкой наших безмятежных вод.

      Она распахнула дверь.

      – Все сюда, займитесь волосами доны догарессы.

      Чикко, принявшей уже цвет морской волны в тон костюму, пришлось сидеть на плече Инес, пока меня расчесывали и колдовали над лицом.

      Платье Мауры было другого оттенка, голубого, а пайетки на подоле не золотыми, а серебряными. Грудь украшали нити морского жемчуга. Когда подруга распустила волосы, она действительно стала походить на русалку, не настоящую, а такую, как их принято изображать на картинах. Разве что ни одна нарисованная русалка не щеголяла в серебряной полумаске.

      Я поднялась с табурета и подошла к зеркалу. Мое колье было аквамариновым, драгоценные камни мерцали на коже, припорошенной золотистой пудрой. Губы призывно алели, глаза в прорезях полумаски казались темными и загадочными, приподнятые перламутровыми гребнями волосы открывали изгиб шеи и уши, на правом притворялась драгоценностью маджента.

      Горничные восхищались, особенно когда дона да Риальто стала рядом со мной. Мы смотрелись чудесно. Но мне чего-то не хватало.

      Я