.

вдруг показался ему совсем не таким уж плохим человеком, как того хотелось бы генералу. А всего-то из-за белого платка.

      Но подполковник Омаханов четко видел, что Ящеру явно хотелось, чтобы он начал говорить что-то плохое про брата, стал бы клеймить его самыми распоследними словами. Неужели генерал не понимал, как трудно обвинить в чем-то родного брата-близнеца? Это почти то же самое, что осудить самого себя. Поэтому подполковник молчал, стоял, как задумчивый слон посреди цирковой арены.

      Долго ничего не говорил и генерал Щуров. Они словно соревнование устроили, кто кого перемолчит. Манап Мансурович снова стал таким, каким показался генералу при первом представлении, – неулыбчивым и полностью закрытым от окружающих, недоступным для какого-то сближения. Но это только вселило в Щурова надежду на то, что служебный долг в очередной раз стал победителем, переборол родственные чувства подполковника. Однако ситуация продолжала оставаться напряженной.

      Первым не выдержал генерал.

      Он глубоко вздохнул, сглотнул слюну, скопившуюся во рту, и спросил вроде бы совсем о другом:

      – Так что у тебя там, Манап Мансурович, с интервью получилось?

      Подполковник негромко изложил суть дела.

      Он хорошо знал, как любит генерал, когда подчиненные с ним советуются, и спросил сам:

      – Что вы, товарищ генерал, подскажете мне по этому поводу? Затребовать смартфон через суд? Восстановить запись наши компьютерщики смогут. Да я и сам, думаю, сумею это сделать. Вопрос только в том, насколько это необходимо. Может быть, достаточно будет моего слова?

      – Было бы достаточно, если бы ты активно включился в работу по поимке Магомедгаджи, – откровенно и достаточно резко сказал генерал Щуров. – Это не мои собственные условия, а мысль, высказанная руководством республиканского МВД. Если ты поможешь брата поймать, то они снимут все претензии не только к тебе, но и вообще к следственному управлению. А пока они направлены именно в нашу сторону. В конце концов, ты здесь служишь или нет? – Эту фразу генерал сказал громко, проявляя свой властный характер, без которого на этом посту ему пришлось бы туговато. – Должен ты или нет заботиться о своем ведомстве? Я вовсе не предлагаю тебе в данный момент написать рапорт с просьбой об увольнении. Я хочу, чтобы ты взялся поймать своего брата.

      – Товарищ генерал, он ведь не просто брат, а мой близнец, пусть и старше меня на двадцать минут, частица меня. Вы должны понимать это, – тихо сказал подполковник, ломая представление начальника о себе.