Охота на брата. Сергей Самаров

еньше суток назад, ты мне жаловался на то, что у тебя, по сути дела, его не было. Ты плакался, мальчиком на побегушках себя называл, рабом отца, матери и старших сестер. Все они тебя угнетали.

      Рамазан погладил седую бороду, в которую с легкой ехидцей усмехался. Он по природе своей терпеть не мог жалоб, от кого бы они ни исходили, и всегда воспринимал их так.

      – Ты думаешь, что это так просто – лишить человека жизни, – не обращая внимания на слова Рамазана, продолжил Магомедгаджи гнуть свою линию, давить на Малика. – Ты ведь никогда еще никого не убивал.

      – Повторяю, я настоящий мужчина, эмир. – Малик нисколько не сомневался в своих способностях и был даже сердит на командира из-за того, что тот не слишком на него надеялся. – Я же сказал, что сделаю это. Вы не мешайте мне. Я ему еще несколько вопросов хочу задать.

      – Мы тебе не помешаем. Нам тоже надо заставить его кое-что сказать. После этого ты сможешь разобраться с ним, – проговорил Рамазан.

      Банда подходила к селу в полном своем составе, все семь человек. Трое уже в возрасте, опытные, руки покрыты татуировками, причем не современными, сделанными ради красоты, а настоящими, зоновскими, то есть уголовными. Еще четверо были по сути дела совсем мальчишками, мало что в жизни понимающими, но уверенными в себе. Они впервые в жизни держали в руках боевое оружие. После этого у парней даже походка изменилась, похоже, от ощущения собственного могущества. Они почувствовали себя воинами и начали шагать вразвалочку, почти небрежно, невольно подражая эмиру Мамонту, для которого эта манера передвижения была привычной.

      – Хорошо, что хоть дом ты помнишь, – заметил Мамонт. – Искать его не придется. Не надо будет по селу бегать.

      – Да как же не помнить! Я свои долги отдавать привык, знаю, куда их принести следует, – отозвался Малик. – Он ведь у меня бабу украл. Я к ней еще в школе присматривался, целых пять лет. А она девять классов окончила и через год за него замуж выскочила. И за кого, главное? Ведь за мента участкового! Не могла какого-то порядочного мужчину дождаться! Я такого не прощаю!

      Малик кипятился, был красным, как стальной чайник, забытый на плите. Глаза его горели таким же воспаленным светом.

      Магомедгаджи посматривал на него с легкой усмешкой. Ему требовались такие вот горячие мальчишки, причем в большом количестве. Чем больше будет рядом таких вот кипящих парней, тем удачнее будут идти дела у него самого, тем быстрее он придет к своей цели.

      Эмир давно уже наметил ее и надеялся на достижение своих мечтаний как на некое благо, почти неземное, при котором он будует цвести и пахнуть, как садовый цветок по весне.

      Увидеть эту цель ему помог не кто иной, как его верный спутник Рамазан Лачинов. Он встретился с ним не так давно, хотя знакомы они были и прежде, с той самой ходки, когда Мамонт получил четыре с половиной года строгого режима. Место ему в бараке было отведено на шконке первого яруса. Прямо над ним располагался тот самый Рамазан, человек уже возрастной, в первый раз попавший на два с половиной года за драку с патрульными ментами.

      Мамонт был, естественно, куда более авторитетным уголовником по крови и по стажу. Однако он быстро понял, что Рамазан не так прост, как кажется с первого взгляда. Тот вообще мало походил на уголовника. Так, во всяком случае, решил Магомедгаджи. Но насчет того, кем был его сосед в действительности, он никак не мог догадаться.

      Сначала он даже принимал его за стукача, специально подселенного в отрядный барак, с которым давно уже пора бы разобраться, даже думал о том, как это сделать. Но вскоре более опытные сидельцы легко приняли Мамонта за своего. Они просветили его, объяснили, что с воли пришла малява насчет Рамазана Лачинова. Именно так он представлялся, хотя никто не знал его настоящую фамилию.

      Оказалось, что он был из-за кордона, приехал из Сирии набирать людей. В Каспийске на улице его остановил патруль. У Рамазана не было с собой никаких документов, даже на имя Лачинова. Он сказал ментам, что забыл их дома, в другой одежде.

      Они пытались посадить его в машину и доставить в райотдел для выяснения личности, но Рамазан не пожелал туда отправляться и устроил драку с ментами, которые были вооружены автоматами. Что можно сделать с голыми кулаками против четырех стволов?! Затылок прикладом ему, естественно, разбили, но это уже в машине, после стычки. До этого ребята из патрульно-постовой службы дали две неприлично длинные очереди в землю, и Рамазан почти добровольно сел в машину.

      Потом был суд, на котором он упорно доказывал, что вкалывал на стройке, на Северном Урале, и очень неплохо по нынешним временам заработал, а по дороге домой у него украли деньги и документы. В уральский город, названный подсудимым, был отправлен запрос. Оказалось, что тамошние менты несколько дней назад возбудили уголовное дело против работодателя, который выдавал людям черную зарплату в конвертах. Вообще было непонятно, кто в той фирме работал, поскольку документально ни один человек толком оформлен не был.

      Так Рамазан и угодил на зону всего лишь за сопротивление сотрудникам полиции. После освобождения он должен был получить по справке новый паспорт взамен якобы похищенного. Среди