Волчья хватка. Сергей Алексеев

тело в «шайбу».

      – В какую шайбу? – возмутился и разогрелся врач.

      – Они знают, в какую. – Ражный кивнул на братьев и, поднявшись на крыльцо, снял с гвоздя ключ, бросил доктору. – Отопрете и положите на поддон. Там холодно…

      В доме он зажег керосиновую лампу, задернул шторы на многочисленных окнах, запер дверь на засов и, спустившись в подпол, достал небольшой бочонок с хмельным медом собственного изготовления. Выдернув затычку, бережно, по-скупердяйски, нацедил немного в глубокую деревянную миску, после чего спрятал бочонок назад, а в мед долил воды, разбавив его таким образом раза в четыре. Покрытую полотенцем миску оставил на столе, а сам снял с полки ручную кофемолку, засыпал туда смесь семян тмина и острого перца, после чего долго и старательно молотил, пока не наполнился душистой мукой стальной стаканчик.

      Это был ужин поединщика перед схваткой. Он ел медленно и задумчиво, аккуратно засыпая в рот щепотку муки и запивая ее разбавленным хмельным медом. Сначала кто-то постучал в дверь, через несколько минут – в окно, однако ничто не могло оторвать Ражного от этой ритуальной еды. Покончив с ужином, он сполоснул миску, вымыл руки и лишь после этого отбросил засов: он ждал, что первыми придут Максы, однако их опередил врач.

      – Мы положили труп в эту шайбу, – сообщил он. – Но там не очень холодно. И крысы.

      – Не тронут, – заверил Ражный. – Что еще?

      – А утром точно будет транспорт?

      – Этого не знает никто.

      – Связи тоже нет? Радиостанция или сотовый телефон?

      – На сотовый не заработал…

      Доктор чуял, что разговор пустой и бесполезный, но не уходил, мялся у порога, исподволь озирая пространство дома.

      – Извините, а поесть у вас ничего не найдется? – наконец решился он. – Сутки, как из дома…

      Ражный молча взял лампу и повел в кладовую. Снял со стены пустую корзину, сунул в руки доктора и стал щедро бросать туда банки с тушенкой, сгущенкой, сухари и печенье в пачках. Изголодавшийся врач оживал, и вместе с ним оживала скромность.

      – Да хватит, куда столько? – бормотал он. – На троих-то… Нам перекусить только…

      Но в глазах светился примитивный человеческий голод, по молодости еще охватывающий разум. Ражный добавил пару банок деликатеса – тресковой печени, чем окончательно растрогал доктора.

      – А почему вы спросили про ленту? – вдруг вспомнил он.

      – Про какую ленту? – будто бы не понял Ражный.

      – Да у этой, – кивнул на улицу. – У покойной… Должен сказать вам по секрету, она не была проституткой.

      – Не была – так не была…

      – Мало того, – тон доктора стал доверительным, – умершая оставалась девственницей.

      – Ты что же, проверил? – недобро усмехнулся Ражный.

      – Разумеется… – смутился он, четко уловив тон собеседника. – Когда делал осмотр. Там еще, в избушке, пока была жива… Так положено…

      – И что же тут особенного?

      – Вы же сказали, лента на шее, как у проститутки!

      Открыв железный ящик, Ражный достал две бутылки водки и тоже положил