Под знаком Льва. Марина Ноймайер

в круглом фойе, где я уже была. Внушительные астрономические часы на стене наполняют комнату тихим тиканьем и жужжанием.

      – Розали!

      Откликнувшись на свое имя, я поворачиваю голову, чтобы увидеть Лео, бегущего за нами по коридору, скользя на голом мраморном полу фойе.

      – Хэй, подожди! – задыхаясь, выдавливает он, остановившись. – Могу я поговорить с тобой минутку? Наедине. – Он бросает многозначительный взгляд на моего брата.

      Пауль ворчит что-то непонятное, но позволяет руке соскользнуть с моих плеч, а потом направляется к порталу.

      – Я жду снаружи у машины. Поторопись, ладно?

      Оставить меня наедине с Лео настолько не в его характере… Потом надо будет спокойно объяснить, что за время, проведенное в прошлом, многое изменилось, и Лео уже далеко не тот невыносимый уродец, с которым мы когда-то познакомились.

      Лео делает несколько шагов, пока не оказывается ко мне вплотную. Задрав голову, я заглядываю юноше в глаза, и все мысли о чрезмерно заботливом брате тут же улетучиваются. Лео побледнел и осунулся – неудивительно, учитывая последние события, однако морская зелень его ясных глаз не померкла ни на тон.

      – Ты правда хотела уйти не попрощавшись? – бормочет Лео, и его приглушенный голос с итальянским акцентом заставляет кожу покрыться мурашками.

      – Я… э-э… – Честно говоря, я была настолько поглощена мыслью о возвращении домой, что просто о нем забыла.

      – Розали Грифиус, ты жестокая женщина, – заявляет мне он серьезно. – Как только увидела брата, сразу же обо мне забыла, да?

      Я скептически вскидываю брови:

      – Если ты намекаешь на то, что мы…

      Лео смеется:

      – Расслабься, я просто держу тебя в форме. В конце концов, вы не Борджиа.

      – Ха-ха-ха, очень смешно! – Я игриво шлепаю его по руке, и Лео тут же ловит мои запястья, заводя их за спину и притягивая меня ближе.

      – Я хотел еще кое-что с тобой обсудить, прежде чем ты отправишься на попечение своего брата. – Он все-таки отпускает мои руки и заправляет мне за ухо выбившуюся из прически прядь волос. – Мне показалось или профессор Киппинг имел в виду тебя, когда говорил, что у него есть подозрение, кто причастен к пропаже Рубиновой Табулы? Он так странно на тебя смотрел…

      Его слова снова возвращают то неприятное чувство, тяжелым комком свернувшееся в желудке. Значит, не только мне это показалось странным.

      – Понятия не имею, что это было, – бормочу я, не в силах побороть пробивающееся в голосе раздражение. – Что это вообще должно означать? Вот он узнаёт, что Табула буквально испарилась на глазах, а в следующее мгновение уже заявляет, что знает, кто имеет к этому отношение. Откуда он может это знать?

      От волнения мой голос становится все громче и громче с каждым словом, отскакивая эхом от высоких стен фойе. Лео прикладывает палец к моим губам, чтобы успокоить.

      – Тсс, тише! – произносит он на итальянском, тут же снова переходя на понятный мне язык. – Может быть, это вообще ничего не