Утоли моя печали. Сергей Алексеев

антитеза – дьявол. Мертвые души – суть порождение Асмодея.

      – Что же делать с ними прикажете?

      – Это страшно и негуманно, – потупился ясновидец. – С точки зрения безбожного человека… Но еще страшнее оставить их на свете. Поэтому жизнь этих детей придется… прервать. В этом и есть спасение. Мертвые души приходят из небытия и уйти должны туда же, чтобы не губить живые.

      – Спасение в убийстве? – Гелий чувствовал, как сотрясается его душа и протестует сознание.

      – Убить невозможно то, что не родилось. Поэтому здесь иное понятие… Следует прервать нерожденную жизнь.

      В голове у Карогода что-то отчетливо щелкнуло и будто красная лампочка замигала: не так-то просто было разговаривать с сумасшедшим! Послушаешь вот так, без подготовки, и сам начнешь выдавать перлы…

      Надо было сменить тему!

      – Ладно, я подумаю, – пробормотал он. – С детьми решим… Меня больше волнует другое: что делать с пациентом, который находился в вашей палате и пропитал стены энергией. У него тоже мертвая душа?

      – Нет, у него-то еще живая, только искушенная. Поэтому если посадить в клетку из медного прутка, то можно избавить от дьявольского соблазна. Он взбесится, начнется страшная ломка, страдание, но потом все пройдет… Впрочем, постойте! – Он вскочил и закружился по камере с поднятыми руками.

      – Все это выполнимо, клетку немедленно закажем на заводе и штукатурку уберем. – Карогоду пришла в голову оригинальная мысль, и теперь он нес ее собеседнику, как хрупкое яйцо. – Только вот беда – вашего предшественника нет. Где же его искать?

      – Замолчите, доктор! – страстно сказал Матка. – Не мешайте мне!

      Это действо с руками длилось минут пять, после чего объект сел на свое место, но уже с радостным, покойным видом.

      – Теперь вам и клетка не понадобится. Понимаете, доктор, есть еще один способ избавить человека от дьявольской энергии. Им пользовались всю историю человечества, а медные клетки ведь появились недавно, всего, может быть, тысячи две лет назад…

      – Какой же это способ?

      – Одиночество. Это значит – монастырское покаяние и молитвы. Но для этого надо научиться. Просто читать молитвы нет смысла, надо уметь молиться. Насколько я почувствовал, мой предшественник научился и обошелся без клетки.

      – Где же он? Где?

      – Как это – где? Разумеется, в монастыре. Его же отправили в монастырь!

      – В монастырь? – ахнул про себя и чуть не выдал своих чувств Гелий. – Кто отправил? Что-то я не слышал…

      – Кто отправил? – Юродивый на секунду задумался, скользнул взглядом по двери. – Сейчас… Какой-то генерал. Имени не вижу… Пожилой человек, очень сильный. Мой предшественник называл его только генералом. А вот имена помощников вижу, они близко… Гольцов, Рушниченко, Петряев и Словацкий. Но генерала никак не рассмотрю и этого, который здесь жил…

      – И я его плохо помню, больного, – посетовал Гелий. – Даже фамилию забыл. Надо бы поднять историю болезни и посмотреть…

      – Нечего