Мой беспощадный лорд. Керриган Берн

глядя на женщину из-под густых темных бровей.

      – Вы хорошо информированы, – ответила она.

      – Вы учились вместе со своими очаровательными подругами, графиней Мон-Клэр и герцогиней Редмейн?

      Заметив, что граф Армедиано как-то слишком уж напряжен для такого простого вопроса, Рамзи прищурился. Человек, не привыкший к общению с лжецами и преступниками, ничего бы не заметил, но он, Рамзи…

      – Алекс тогда еще не была герцогиней. Да, мы посещали Сорбонну вместе, так же как и школу для девочек в Шардонне, что на Женевском озере.

      – И там вы организовали общество, насколько мне известно. Rasrello Rosso, не так ли?

      – Не распутницы, дорогой граф. Проказницы. Нас называли Рыжими проказницами.

      – Она говорит по-итальянски! – восхитился граф.

      – Совсем немного, – скромно заметила Сесилия. – А откуда вам известно о нашем обществе? Насколько я знаю, мы не пользовались широкой известностью.

      – Наоборот! – Граф придвинулся к Сесилии поближе, и его колено коснулось ее ноги. – Женщины с университетским образованием – до сих пор большая редкость даже во Франции. А трио таких красавиц, как вы, невозможно не заметить. Тем более что вы всячески старались вести жизнь, дозволенную только мужчинам.

      Следовало отдать должное мисс Тиг – она отодвинулась и уверенным жестом убрала упавшую на лоб прядь волос.

      – Мы хотели жить полной жизнью, милорд, – спокойно проговорила она.

      Рамзи не выдержал.

      – И удачно выйти замуж? – Он кивнул в сторону герцогини.

      На красивое лицо Сесилии набежала тень, лоб перерезала морщинка.

      – По правде говоря, мы поклялись вообще не выходить замуж, но у Александры изменились жизненные обстоятельства.

      – Вы хотите сказать, что графиня Мон-Клэр не планирует вступать в брак? – удивился граф. – Разве ей не нужен наследник для передачи титула и состояния?

      – Сейчас ее в первую очередь занимает не это, – туманно ответила Сесилия.

      – А вы?

      Мисс Тиг поправила очки, съехавшие на кончик носа. Она явно почувствовала себя неловко.

      – Что я? – переспросила Сесилия.

      – Простите мои грубые иностранные манеры, но разве вас не интересует выгодный брак? Математикой состояния не заработаешь.

      Сесилия покачала головой. Ее кожа стала абсолютно белой, как бумага.

      – Н-нет.

      Рамзи уже давно усвоил, что мужчине таких габаритов, как он, нет необходимости повышать голос. Делая внушение, он всегда говорил тихо и ровно. Но сейчас Рамзи еще и подался вперед, чтобы ширина его плеч стала более заметной.

      – Как вам, безусловно, известно, в нашем обществе не принято обсуждать финансовые дела, граф, – внушительно проговорил судья. – Поэтому мне представляется, что речь идет не о незнании наших манер, а о намеренном их нарушении вами.

      Граф не отступил, но сменил тактику:

      – Вы должны меня простить. Я никого не хотел обидеть.

      Ну что за осел! Не просит прощения,