Темная война. Глен Кук

все заново, когда ты войдешь в возраст.

      Марика медленно покачала головой:

      – Не стоит лгать самим себе, Грауэл. Стая Дегнан мертва. И нам никогда не стать достаточно сильными, чтобы отбить это стойбище у тех, кто захочет им завладеть.

      Ей хотелось увидеть каменную крепость, населенную метами, которых называли силтами, но не такой ценой.

      – Беги к Ласпам, Грауэл, – продолжала она. – Скажи им. Пусть хоть на какое-то время наши богатства помогут тем, кто оказался в такой же беде. У них больше шансов все это сохранить. И они окажутся в долгу перед нами, значит нам будет куда однажды вернуться.

      Сидевшие неподалеку силты не обращали на них внимания. Казалось, их куда больше интересовала самцовая половина стойбища. Они о чем-то пошептались, а потом вдруг повернулись к Дегнанам, будто им стало крайне любопытно, что ответят охотницы на предложение Марики.

      Грауэл и Барлог оно застигло врасплох – подобное, вероятно, даже не могло прийти им в голову. Случалось, что две стаи делили одно стойбище, но очень редко.

      Грауэл неохотно кивнула.

      – Она столь же умна, как была ее мать, – сказала Барлог и встала.

      Грауэл огрызнулась на нее, и они какое-то время спорили, кто понесет известие.

      Марика поняла, что обе хотят оказаться подальше от стойбища, неодолимо напоминавшего о случившейся катастрофе.

      – Идите обе. Так будет безопаснее. Вокруг все еще бродят кочевники.

      Охотницы переглянулись, затем облачились в дохи. Мгновение спустя их уже не было.

      Силты долго сидели молча, уставившись в очаг и будто пытаясь прочесть что-то в тлеющих углях. Марика собрала посуду. Пока она мыла ее и убирала, силты не сводили с нее взгляда, то и дело перешептываясь.

      – Пора, – наконец сказала высокая. – Она не почуяла.

      Взяв вымытую Марикой миску, она наполнила ее из котла и отнесла к люку, который закрывал погреб самцов стойбища. Поставив миску на пол, она открыла люк и подула, делясь ароматом с кем-то внизу, а затем с интересом отошла в сторону.

      Марика прекратила свое занятие, не понимая, что происходит.

      Появилась морщинистая, костлявая серая старческая лапа. Марика нахмурилась. Даже Хорват не…

      За лапой испуганно последовала голова.

      – Похсит! – выдохнула Марика.

      Глаза саганы источали неподдельный яд. Схватив миску, она снова попятилась в погреб.

      – Стоять, – приказала высокая силта. – Вылезай.

      Похсит застыла, перестав пятиться, но и вперед не сделала ни шагу.

      – Кто это, щена?

      – Похсит, – ответила Марика. – Сагана этого стойбища.

      – Понятно. – Тон силты сказал намного больше, чем слова. Похоже, ее отношение к сагане не отличалось от чувств самой Похсит к обитателям крепости. – Вылезай, старая обманщица. Быстро!

      Дрожа, Похсит выбралась наверх, но, едва сойдя с лестницы, остановилась, в смертельном ужасе уставившись на силт.

      Марике на мгновение стало весело – впервые за всю ее короткую жизнь сагана