Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет. Роберт Хайнлайн

увиденным и огорченным потерей «Звездного штурма-5».

      На самом деле он действительно был впечатлен. Американские мальчишки любят возиться со всевозможными механизмами, начиная с будильников и кончая раздолбанными тачками. Но привычка планировать исследования и вести записи, без которых невозможна серьезная научная работа, не столь распространена. У троих друзей было самое примитивное оборудование, они располагали весьма ограниченными средствами, но сам подход к делу был безупречен, и ученый понял это с первого взгляда.

      Стальные зеркала, призванные отбрасывать лучи прожекторов поверх стены, удивили его.

      – К чему так уж беречь лампы прожекторов? – спросил он. – Ведь лампы дешевле нержавейки.

      – Зеркала достались нам даром, – объяснил Росс, – а за лампы пришлось бы выкладывать наличные.

      Каргрейвз хмыкнул:

      – Веская причина. Что ж, ребята, я вижу, что у вас получилась самая настоящая экспериментальная установка. Жалею, что не успел осмотреть ракету до того, как она взорвалась.

      – То, что мы мастерим, – робко сказал Росс, – не идет ни в какое сравнение с беспилотными транспортными ракетами, хотя бы почтовыми. Но мы хотели бы сконструировать что-нибудь стоящее и получить приз на конкурсе для школьников.

      – А вы уже участвовали в нем?

      – Пока нет. Правда, весь наш класс участвовал в прошлом году в конкурсе для новичков. Ничего особенного, обычная пороховая ракета. Но это нас здорово подстегнуло, ведь мы все просто помешаны на ракетах с тех пор, как себя помним.

      – Между прочим, многие органы управления выполнены на высоком уровне. Вы их сами сделали или достали готовые?

      – О, нет! Мы их сделали сами в школьной мастерской. В ней можно работать после уроков с разрешения мастера.

      – Хорошая у вас школа, – позавидовал доктор. – А я вот учился в школе, где не было мастерской.

      – Да, у нас неплохое заведение, – признал Росс. – Его называют политехнической школой, и на математику, точные науки и практические занятия у нас отведено гораздо больше времени, чем в большинстве других школ. Но главное – то, что в мастерской можно поработать для себя. Там мы смастерили свой телескоп.

      – Так вы еще и астрономы?

      – Ну… астроном у нас Морри.

      – Правда? – спросил Каргрейвз, повернувшись к Морису.

      Тот пожал плечами:

      – Не совсем так. У каждого из нас есть свой конек. Росс увлекается химией и готовит горючее. Арт дока по части радиотехники, а еще он свихнулся на кино и фото. На мою долю досталась самая спокойная наука – астрономия.

      – Понятно, – серьезно ответил доктор. – У каждого своя ниша. Я уже знал об увлечении Арта. Кстати, Арт, я хочу извиниться: вчера я не утерпел и сунулся в твою лабораторию. Но не пугайся, я там ничего не трогал.

      – Ради бога, дядя, я ничуть не беспокоюсь. – Арт залился краской. – Но у меня там жуткий кавардак.

      – У тебя нормальная рабочая лаборатория, а не какая-нибудь гостиная. Я видел у тебя лабораторные журналы… нет-нет, я к ним даже не притрагивался.

      – Мы