Дача 05-2014. Редакция газеты Дача Pressa.ru

потолками напоминало склеп усопших, оттуда веяло мрачной холодной безысходностью, пришедшее на ум сравнение ещё сильней усиливало внутренний страх адвоката Ромова перед предстоящей встречей с человеком, признанного виновным в умышленном убийстве, приговоренного к расстрелу.

      Спустившись вниз, попадаешь в широкий, длинный, просторный коридор потолок представляет арочное перекрытие, напоминает церковный свод перед иконостасом. По обе стороны коридора расположены тяжелые металлические двери камер, вокруг ощущался спертый запах похожий ни то на рыбий жир, ни то на похлебку вперемешку с залезавшими овощами.

      «Баландёры» так называют людей в тюрьмах из числа осужденных за преступления небольшой или средней тяжести, состоящие в бригадах хозяйственной обслуги. Постоянно жаждущие получить от администрации кое-какие поблажки, снисхождения за хорошую работу, «твердо» вставшие на путь исправления, готовы на все, чтобы угодить начальству, когда на кого «стукануть» оперативникам о проделанной «работе», о своих наблюдениях докладывают представителям администрации. Среди основной массы сидельцев уважением они не пользуются, те перед администрацией готовы на всё лишь бы быть замеченным, получить «заслуженное» поощрение в виде: дополнительного свидания с родственниками, продуктовой передачи в благодарность за «добросовестный» труд, наконец, перспективу на условно-досрочное освобождение.

      Запах разлитого по алюминиевым тарелкам супа переданного через кормушки, неприятно щекотал в носу. Баландёры, прекратив раздачу пищи с грохотом на тележках катили к противоположному выходу огромные бидоны с остатками пищи. В тюрьме по-настоящему начинаешь понимать печальную перспективу находящихся здесь осужденных за тяжкие преступления, приговоренных к высшей мере.

      В конце длинного коридора они подошли к двери, которая отличалась от остальных по цвету и по размеру на ней висела табличка: «Здравпункт».

      Выводная сравнительно молодая женщина приятной внешности с акцентом, точнее с нижегородским говором открыла дверь лазарета, попросила пройти и подождать. Войдя в комнату Ромова удивила необычная чистота, для столь мрачного заведения: белые стены, крашенный в желтый цвет пол, яркое освещение люмининценных ламп, подчеркивали белизну без того белых стен, придавало кабинету особый шарм, статус спокойствия, комфорта и необычной чистоты.

      Помещение здравпункта после тусклого освещения в коридорах, выгодно отличалось от мрачных тюремных стен, напоминало маленький одинокий островок с чисто белым песком посреди огромного океана, в бухте которого стояла илистая мутная зловонная грязная вода с гниющими водорослями. Резкая контрастность внутри здания тюрьмы с помещением лазарета напоминало в обыденной жизни существующие противоположности: черное и белое, печаль и радость, добро и зло. На деле здравпункт был