Соблазнить холостяка, или Нежный фрукт. Галина Куликова

уверенности в себе. Он представил, как выглядит со стороны: небрежно расстегнутая рубашка, узкие штаны и обязательные белые носки, которые он носил и под кеды, и под лаковые штиблеты предположительно итальянского происхождения. Стригся он как молодой Крис Норман и втайне считал себя безумно на него похожим.

      – Я знаю: он никогда не разведется с женой, – обреченным тоном сказала Люба.

      Сказала и горько усмехнулась. Тысячи женщин произносили эти же самые слова до нее. Да что там – тысячи, наверняка миллионы… Она понимала это так же хорошо, как то, что завтра наступит новый день.

      – Конечно, твой Лекторов – шишка, – пожал плечами Федор. – Развод повредит его репутации. Все просто, как пряник. – Вообще-то природа тебя не обделила, – добавил Федор, внезапно позабыв про девушек у окна. – Фигура у тебя вполне себе… И лицо симпатичное. Мужики должны на тебя гроздьями вешаться!

      – Да, на меня что-то такое вешается, – хмыкнула Люба. – Что-то такое пьющее, матюгающееся и играющее бицепсами. Кроме того, в наше время мало быть симпатичной. Надо быть самоуверенной красавицей. А просто симпатичным, да еще за тридцать, выбирать не приходится.

      – Почему это?

      – Потому что у мужчин и двадцати, и сорока, и семидесяти лет есть одна общая черта – они все ухлестывают за семнадцатилетними.

      – Вся фигня в том, что ты в библиотеке работаешь, – не в первый уже раз посетовал Федор. – Бесконечное чтение книг разрушает женщину как представительницу прекрасного пола.

      – Можно читать книги, и не работая в библиотеке! – запальчиво возразила Люба.

      – Важно то, что ты среди них находишься. Это накладывает на тебя отпечаток старомодности. Я понял: тебе не хватает драйва! Ты привыкла тихо перемещаться в пространстве, говорить приглушенным голосом и убавлять звук у всего, что снабжено ручкой регулировки громкости.

      Люба открыла было рот, чтобы возразить, но потом вспомнила практикантку Марго, которая пришла к ним год назад. Она была сочной, коренастой, с красивой попой, до скрипа обтянутой джинсами, с толстой косой и губами цвета молодой вишни. И что же? Библиотека съела ее. Проглотила, словно чудовище, выплюнув через какое-то время бледную копию того существа, которое внедрилось в его нутро и так сильно его побеспокоило. Марго превратилась в Риту, перестала подводить глаза, перешла на туфли без каблуков, а косу свернула в пучок. Плоть ее осела, словно снег, тронутый оттепелью, а голос потерял полноту и звучность.

      – Если бы не твое природное обаяние, – заключил честный Федор, – твой рейтинг понизился бы из-за одного только выражения лица. Нечеловечески вдохновенного… Впрочем, некоторым мужчинам нравятся именно такие – хрупкие и гордые создания.

      – Я что, коза?! – возмутилась Люба, потрясенная до глубины души откровениями старого друга.

      Федор мелко затрясся от смеха, сведя глаза к переносице. Вероятнее всего, он просто перебрал «мохито», от которого обычно пьянели школьницы и ретивые старушки. Засопев, Люба отставила в сторону стакан