Дочь палача и ведьмак. Оливер Пётч

Обрадованный, что отыскал наконец странного обитателя дома, он повернулся к нему и протянул руку.

      – Должен признаться, нагнали вы на меня… – начал было Симон, но потом вдруг замолчал, и сердце у него заколотилось.

      Силуэт перед ним оказался женщиной, одетой в красное бальное платье; волосы ее были собраны в пучок на затылке по придворной моде прошлых десятилетий. Алые губы ее улыбались лекарю, но лицо было бледным, как у покойника: казалось, в нем не было ни капли жизни. Рот ее вдруг распахнулся, и где-то внутри тела зазвучала тихая жестяная мелодия.

      Потребовалось некоторое время, пока Симон не различил в ней звон колокольчиков. Невидимые молоточки со звоном выстукивали мелодию к старинной любовной песне.

      – Это… это же… – пробормотал он.

      – Автомат,[5] я знаю. Жаль, я не могу позволить себе общество живой женщины. Но зато Аврора никогда не превратится в сварливую старуху. Она всегда будет молодой и красивой.

      Из-за высокой куклы выступил маленький человечек. Симон вздрогнул в очередной раз, когда узнал в нем монаха, который пару часов назад спорил с братом Йоханнесом. Симон попытался вспомнить, как звали монаха. Настоятель упоминал его имя на совете. Как уж его звали? Брат…

      – Брат Виргилиус, – сказал монах и протянул Симону правую руку, в то время как левой опирался на украшенную слоновой костью трость с серебряной рукояткой. По лицу его пробежала робкая улыбка. – Мы не встречались с вами прежде?

      – Сегодня утром перед домом аптекаря, – проговорил Симон. – Я приходил за травами для жены. Анис, полынь и лапчатка от колик в животе.

      Монах обеспокоенно нахмурил сморщенное личико; на вид ему уже перевалило за пятьдесят, но сам он походил на ребенка.

      – Припоминаю, – сказал он бесстрастно. – Надеюсь, брат Йоханнес сумел помочь вашей жене. Он, без сомнения, хороший аптекарь, хоть иногда немного… несдержанный. – По лицу его снова скользнула улыбка. – Но побеседуем о вещах более приятных. Вы говорите на латыни? Вы как, дружите ли с науками?

      Симон представился в двух словах, после чего обвел рукой странные приборы вокруг:

      – Это самая удивительная комната, в какой мне довелось побывать. Чем же вы занимаетесь, позвольте спросить?

      – Я часовщик, – ответил брат Виргилиус. – Монастырь дает мне возможность заниматься работой и при этом немножко… скажем так, экспериментировать. – Он подмигнул Симону. – Сейчас вы стали невольным свидетелем повторения эксперимента Герике с полушариями.

      – Эксперимента с полушариями? – Симон растерянно взглянул на маленького монаха. – Боюсь, я не совсем понимаю.

      Брат Виргилиус небрежно показал на медный шар со следами копоти, лежащий на обугленном столе.

      – Поразительная сила вакуума, – начал он объяснять. – Изобретатель Отто фон Герике, выступая однажды перед Рейхстагом в Регенсбурге, соединил два полушария и выкачал из них воздух, так что образовался вакуум. Шестнадцать лошадей оказались не в состоянии

5

В данном случае имеется определенное понятие, распространенное в Европе в то время: автомат (греч. automatos, самодвигающийся) – фигура, изображающая живое существо, с механическим устройством внутри, подражающая всем его движениям и голосу.