Рождённый в чужой стране. Время перемен. Лев Воронцов

ке, занимавший столик за резной перегородкой. Он сидел, обхватив голову руками, и я не увидел его лица. Из рукава куртки выглядывала манжета рубашки, застёгнутая золотой запонкой. На пальце красовался перстень – крупный рубин цвета голубиной крови в глухой оправе. Перстень делали либо очень давно, либо на заказ: больно уж редкой для нынешнего времени была форма огранки камня – каре.

      Я подошёл к стойке и попросил кофе. Парень за перегородкой посмотрел в мою сторону. Я узнал его: Алексей, мой бывший тренер. С шестнадцати лет он жил отдельно от родителей. Мать с младшим братом проживали где-то на Украине. Отец – врач анестезиолог-реаниматолог, считавший самостоятельность важным качеством человека, – оставил ему трёхкомнатную квартиру и сказал, что на кусок хлеба каждый должен зарабатывать сам. На дворе тогда стоял 1988-й[1]. Алексей стал заниматься каратэ. Несмотря на юный возраст, бойцом он был перспективным. Да и человеком харизматичным. Так что вскоре ему поручили вести собственную группу. В 1990-м году он стал чемпионом Союза среди юниоров в средней весовой категории.

      Великих денег тренерская работа не приносила, и Алексей подался в «левоохранительные» органы. Наши пути разошлись. О его дальнейшей судьбе я знал на уровне слухов.

      – К тебе можно? – спросил я.

      – Садись.

      Я снял плащ и перекинул его через спинку стула. Сел. Поинтересовался:

      – Твоя собака на улице?

      – Нет. Но ждёт меня.

      Я решил, что сенбернара ему оставили на время. Пока хозяева не вернутся.

      – А не убежит?

      – Не убежит. Коньяку выпьешь?

      – Спасибо, не пью.

      – Я тоже раньше не пил. Женился?

      – Нет. А ты?

      Он отрицательно покачал головой и залпом проглотил остатки спиртного. Подошёл официант, поставил на стол кофе и забрал рюмку.

      – Коньяк повтори, – не глядя в его сторону, бросил Алексей, а когда тот удалился, пояснил: – Бутылками они не продают, так что пусть бегает.

      Особенности национального сервиса: спиртное подают порциями, копируя западную манеру обслуживания, а в кофе могут положить сахар, забыв при этом поинтересоваться желанием клиента. Я ложечкой зачерпнул со дна чашки: сахар был. Точно помню, что не просил о нём!

      – Меня всё же собака беспокоит, – сказал я. – Она без намордника. Сейчас с беспризорными псами не цацкаются. Могут и отстрелить.

      – Укусить, думаю, она никого не укусит. А умирать – её профессия.

      – В каком смысле?

      – В прямом. Профессия у неё такая – умирать.

      – Странная профессия.

      – Угу, очень странная.

      Я глянул через оргстекло двери на собаку. У меня близорукость, да и оргстекло мутноватое, но мне показалось, что пёс пристально смотрит на нас.

      – Чем занимаешься? – спросил Алексей.

      – Учусь. Пятый курс. Сейчас вот лекцию прогуливаю.

      – Ты разве не закончил институт?

      – Я академку брал.

      – А я из неё так и не вышел. А кроме учёбы чем-нибудь промышляешь?

      – Литературой балуюсь. Пытаюсь писать.

      – Ты всегда странный был. И как, печатают? – в его голосе прозвучал интерес.

      – У меня нет ни одной законченной вещи. Слишком медленно работаю и сильно разбрасываюсь. Всё зависит от настроения. Или вдохновения. Называть можно как угодно.

      – И про что пишешь?

      – Про всё, что кажется интересным.

      – Стихи?

      – Прозу. Я вырос на фантастике, поэтому она мне ближе.

      Мотнув головой в сторону входа, Алексей поинтересовался:

      – А что думаешь о нём?

      Я посмотрел на собаку и сказал:

      – Думаю, ему неприятно быть по ту сторону.

      – Почему?

      – Ты сидишь в тепле, а он под дождём.

      Официант принёс коньяк. Некоторое время мы молчали. Я маленькими глотками пил кофе, а Алексей, пытаясь разглядеть дно рюмки, медленно поворачивал её вокруг своей оси. Наконец он выдал:

      – А ведь этот пёс дважды мне жизнь спасал. И оба раза, спасая меня, гиб сам.

      Я силился понять: пьян он, шутит или говорит серьёзно.

      – Может, это были разные собаки? – предположил я. – Просто очень похожие!

      – Одна и та же. – Выдержав паузу, Алексей добавил: – Не веришь – твоё дело…

      Я пожал плечами и попросил:

      – Тогда расскажи подробнее!

      – А ты об этом напишешь…

      – Если не будешь против…

      Он задумался. Сенбернар, всё так же сидя под деревом, смотрел на нас.

      – Ладно, слушай… Года два назад у меня брата убили. Не родного, двоюродного, но всё равно родственник. Мать позвонила, чтобы приезжал. Где мы, а где Украина! Поехал на машине. Гнал как бешеный. На похороны хоть и впритык, но успел:

1

Советская ассоциация восточных единоборств (САВЕ) была зарегистрирована в 1989 году, фактически легализовав запрещённое в 1981-м каратэ. Однако массовое появление секций началось несколько раньше – в 1988-м.