Кровавые вороны Рима. Саймон Скэрроу

которую пересекала под прямым углом вторая дорога. Взгляд легата остановился на рваных клочьях, оставшихся от палатки командиров легиона, и сваленных в груду трупах. По спине Квинтата пробежал холодок. В одном из убитых он узнал Салвия, старшего центуриона когорты. Седовласый ветеран лежал на спине, устремив потухший взор в затянутое облаками небо. Нижняя челюсть отвисла, обнажая неровные желтые зубы. Салвий слыл отличным офицером и отличался исключительным мужеством и способностью быстро принимать решения в самых сложных ситуациях. Он имел множество наград и, вне всякого сомнения, полностью соответствовал высоким требованиям, которые предъявлял центурионат. В груди и животе старого воина зияло несколько страшных ран, и легат был готов поклясться, что на спине, если перевернуть труп, не обнаружится ни одной. Возможно, варвары не обезглавили Салвия, отдавая дань его воинской доблести.

      Тела трибуна Марцелла, командира строительного отряда, видно не было. Квинтат, опершись о луку седла, перебросил ногу через спину лошади и спешился, ступив на хлюпающую от жидкой грязи землю. Подойдя ближе, он стал всматриваться в распростертые тела, надеясь отыскать молодого аристократа, первый военный опыт которого закончился так быстро и трагично. Осматривать обезглавленные трупы не имело смысла, и легат отказался от этого занятия. Перевернув на спину несколько убитых, он убедился, что Марцелла среди них нет. У двоих павших в бою воинов лица были изуродованы до неузнаваемости, и опознать их не представлялось возможным. Квинтат понял, что с поисками Марцелла придется повременить.

      Вдруг легат застыл на месте, словно громом пораженный страшной догадкой. Окинув взглядом остатки лагеря, он попытался прикинуть, сколько убитых римских солдат осталось валяться в грязной жиже. Тел противника видно не было. Оно и понятно. Местные племена всегда уносили с поля боя своих убитых и хоронили в тайниках, чтобы римляне не могли подсчитать их потери.

      – В чем дело, господин? – встревожился трибун при виде помрачневшего лица командира.

      – Убитых с нашей стороны слишком мало. По моим подсчетам, не хватает по крайней мере четверти.

      Осмотревшись по сторонам, трибун согласно кивнул.

      – В таком случае куда они подевались?

      – Остается предположить, что их захватили в плен, – угрюмо буркнул легат. – Плен… Да сжалятся над несчастными боги! Нельзя было сдаваться на милость врага.

      – И что их ждет?

      – Если повезет, станут рабами, – пожал плечами Квинтат. – И будут работать, пока не умрут от мучений. Но прежде их проведут по всем племенам как свидетельство того, что Рим можно победить в бою. Их подвергнут всевозможным унижениям и издевательствам.

      Некоторое время трибун молчал, потом, судорожно сглотнув, поинтересовался:

      – А если не повезет?

      – Тогда пленников передадут друидам, которые принесут их в жертву своим богам. Живьем сдерут кожу и сожгут на костре. Вот почему лучше не попадаться варварам в руки. – Краешком