Тень Лучезарного. Сергей Малицкий

плечи, взмахнула руками, подпрыгнула. – Дальше мы сами. Отдыхай, друг.

      Аменс качнулся, с недоумением хлопнул почерневшими веками, потом мотнул головой и шагнул к крыльцу.

      – Стой! – закричала Брита, когда вторая ступень щелкнула под ногами угодника. Она метнулась вперед и сбила Аменса с ног за секунду до того, как тяжелая, снаряженная косами и серпами колода вылетела из дверного проема и, взлетев к косяку, откачнулась назад и задрожала на высоте груди.

      – Жива? – метнулась вперед Бибера.

      – Жива, – поморщилась Брита, потирая колени. – Ты посмотри на этого тирсена. Спит!

      Аменс, только что приложившийся о заледенелые ступени лбом, устало сопел. Колода, сверкая железом, качалась в дверном проеме.

      – Хитрая ловушка, – заметил Эксилис. – Против кого она поставлена?

      – Против нежеланных гостей, – буркнула Брита.

      – Или тех, кто может выйти из дома, – заметила Туррис, присев у крыльца. – Во всяком случае, взводилось это устройство снаружи. Конец веревки, что подтягивал груз, под нижней ступенью.

      – Пошли, – сказал Игнис. – Теперь я не чувствую опасности. Почти не чувствую.

      В довольно большом зале, что скрывался за второй дверью, было сумрачно. Выскобленные столы, сваленные в углу скамьи говорили о том, что посетители трактир не жаловали. В устроенной в его центре печи с большой плитой что-то едва тлело, но издавало запах не жженого ореха, а паленой живой плоти и горелой кости.

      – Ребенок, – прошептала наклонившаяся над печным зевом Туррис. – Лет восемь, десять. Груда костей, но кисть руки сгорела не до конца. Часов пять назад заброшен.

      – Наверное, младший сын хозяйки, – произнес Эксилис от входа. – Его мать или старший брат и порвали паутину.

      – И должны были сдохнуть! – воскликнула Брита.

      – Не сдохли, – ответил Эксилис. – След уходит за дом, потом к проселку и ведет на север. Сотник только что вернулся. Если их было трое, то кто-то еще должен быть здесь.

      – Вон там, – протянула руку из-за плеча Эксилиса Аментия. – То ли мертвое, то ли живое. У дальней стены. Накрыто одеялом.

      – Нет, – протянула руку навстречу Игнису Брита. – Я сама. Или ты хочешь, чтобы я пошла в Ардуус без уверенности в собственных силах?

      Она плавно, одним движением вытащила из ножен меч, сделала шаг вперед.

      – Темновато тут!

      – Сейчас, – зашевелилась у дверей Аментия, и светильники, стоявшие у печи, висевшие на двух крюках по сторонам от нее, замерцали.

      – Масло плохое в плошках, – извинилась Аментия.

      – Пойдет, – прошептала Брита, подцепила концом клинка одеяло, сбросила его в сторону и обреченно вымолвила: – оно…

      Игнис шагнул вперед и замер. На полу лежало чудовище. Вряд ли оно было много крупнее, чем человек, но казалось воплощением ужаса. И самым страшным было то, что в сплетении суставов, покрытых жестким волосом сочленений, длинных, в ладонь смертоносных когтей имелось и наполовину