Леди Пятница. Гарт Никс

вырубленному в тускло-розовом камне. Освещался он бронзовыми газовыми рожками, установленными через каждые несколько ярдов: по вогнутому потолку плясали отсветы длинных язычков синеватого пламени. Листок старалась не выбиваться из шествия, но, сделав шаг, потеряла равновесие и отчаянно замахала руками, как никогда не сделал бы спящий.

      Несколько долгих секунд Листок, спотыкаясь, валилась вперед, пытаясь одновременно удержаться на ногах и при этом продолжать отыгрывать сомнамбулу. Постепенно до нее дошло, что дело было вовсе не в проблемах вестибулярного аппарата. Решив поэкспериментировать, она оттолкнулась чуть сильнее… толчок вышел слишком сильным, она недооценила свои ослабевшие ноги. Ее унесло на несколько футов вверх, и она чуть не врезалась в один из газовых рожков под потолком – а тот находился самое меньшее в девяти футах над полом. От пламени Листок увернулась, но вот столкновения с идущим впереди лунатиком избежать не смогла.

      Невольный полет подтвердил ее предположение о том, что они оказалась в каком-то месте с гравитацией, значительно уступавшей земной. В то же время он привлек внимание Жителей-стражников, двигавшихся позади. Двое из четверых в арьергарде ринулись к ней. Оставшиеся продолжали присматривать за немногими сновидцами, шедшими за Листок.

      Листок едва успела подняться и обернуться, когда те двое сгребли ее за руки и выдернули из вереницы, увлекая к стене прохода. Листок расслабила руки, прикрыла глаза и вяло повесила голову, изображая погружение в сон, но на сей раз Жителей провести не удалось.

      – Девчонка проснулась, – сказала одна из стражниц. Она была облачена в такой же деловой серый костюм и полупальто-тренч, как и все остальные, безошибочно женским оставался лишь голос.

      – Ну допустим, – отозвался другой Житель, мужчина. – И что прикажешь из-за этого с ней делать?

      – Надо все проверить. У тебя при себе «Распоряжения и процедуры»?

      – Я их вчера вечером переплетал. Положил под камень, чтобы прижать, и забыл, под который. Можно, твой одолжу?

      – А я капитулы золотила, – ответила Жительница. – Оставила на верстаке.

      – Может, позволительно спросить у нее…

      От того, как было произнесено это «у нее», Листок помимо воли кинуло в дрожь: ясное дело, речь шла о Леди Пятнице.

      – Не глупи! Она не прощает, когда ее дергают по пустякам! Помнишь, было дело, у нас проснулась одна? Как мы с ней поступили?

      – У меня никто не просыпался, Милка.

      – Это было всего двадцать лет назад по здешнему счету. Где ты был тогда?

      – Там же, где, будь моя воля, находился бы и сейчас: Шестым-на-подхвате у Большого Пресса. Меня отправили сюда, лишь когда переплетной линией стал ведать Яким. Он меня никогда не любил! А все из-за того, что я нечаянно крутанул один из меньших прессов, как раз когда там была его голова. Тысяча лет с тех пор минула, даже больше…

      – Вспомнила, – сказала Милка.

      – Ты? Вспомнила? Да тебя там и не было!

      – Нет, конечно, не твой