Ошибка доктора Данилова. Андрей Шляхов

положил в ячейку доцента Саакова.

      «Знатоки», к слову будь сказано, нравились Данилову избирательно. Он любил пересматривать сюжеты про городскую свалку, про овощную базу, про художников и про начальника ДЭЗа, а остальные игнорировал.

      Начиная с трех часов, сотрудники начали потихоньку растворяться в пространстве – одним не терпелось пораньше начать праздновать пятницу, а другие собирались ехать на свои дачи. Дурной пример заразителен и действует даже на самых стойких – Данилов покинул кафедру на полчаса раньше положенного, благодаря чему успел доехать до дома без особой толкотни.

      Елена не переставала удивляться тому, что Данилов предпочитает некомфортные поездки на общественном транспорте («толкотня, запахи – фу!») комфортному передвижению на автомобиле. Данилов на это отвечал, что по Москве с ее вечными пробками на общественном транспорте передвигаться гораздо быстрее, чем на автомобиле. Особенно сейчас, когда к Центральному кольцу добавились Центральные диаметры. Да – в транспорте присутствуют некоторые запахи. Как говорил недоброй памяти доктор Сафонов, с которым Данилов когда-то имел несчастье работать на одной подстанции, «люди – не розы, чтобы приятно пахнуть» (даже дураки могут иногда выражаться умно и красиво). Но, с другой стороны, на дорогах тоже есть запахи. Каким бы крутым не был бы твой автомобиль, в той или иной степени выхлопных газов в пробке ты нанюхаешься. Кроме того, пешеход свободен как птица – если с одним видом транспорта возникла проблема, то можно выбрать другой. А вот водитель привязан к своей жестянке накрепко. О каком комфорте тут может быть речь? А как нервирует поиск места для парковки? Опять же, в наш гиподинамический век очень полезно ежедневно проходить пешком хотя бы пару километров – от дома до метро, от метро до работы и обратно. Хоть какое-то движение…

      Мария Владимировна однажды во время привычной родительской дискуссии сказала, что на машине ездить престижнее. Данилов на это ответил, что проблема престижности никогда его не волновала и посоветовал дочери почитать «Размышления» римского императора Марка Аврелия. Сказал наобум, просто к слову пришлось, но дотошный ребенок последовал совету и всерьез увлекся стоицизмом, как самой полезной жизненной философией. Узнав, что дочь читает Эпиктета, Елена немного озадачилась – не слишком ли это серьезно для подросткового возраста. Но еще сильнее она озадачилась, когда в ответ на вопрос: «чем будешь заниматься после ужина», Маша ответила:

      – Займусь самосовершенствованием. Стану представлять, что вы с папой умерли, Никиту забрали в армию, а я осталась совсем одна.

      Елена застыла, вытаращив глаза на дочь. Данилов махнул дочери рукой – вали самосовершенствоваться! – а сам объяснил жене, что мысли об утрате чего-то дорогого помогают сильнее ценить это дорогое и увеличивают радость от того, что оно у тебя есть. Опять же, все мы смертны и рано или поздно, как выражается Полянский «через сто двадцать лет», Мария Владимировна останется без