Симфония убийства. Игорь Лысов

смотрины и стало приходить сознание: «Блин, устал…» Или, что было уже точно процитировано: «Устал, блин… Устал жить».

II

      Лизины утренние программы делали для Силова главное: театральная тоска уходила на дальний план, а то и вовсе исчезала. Вечерами Лиза работала допоздна, а Виктор умудрялся в это же время дирижировать «инвалидами с инструментами», как он выражался внутри себя, и одновременно слышать ту музыку, что была зафиксирована типографией в партитуре. После спектакля он шел в Дом актера, где традиционно пил пиво с селедкой под шубой и уже под занавес хлопал рюмку коньяка, которую приносили с самого начала. Коньяк, совсем немного коньяка, был кодой еще одного дня. Если же в ресторан заходили артисты по случаю премьеры или дня рождения, то Силов сидел дольше и слушал под караоке любимые песни народа – тут дарование вокалистов оказывалось на месте… Очарование простой историей и совсем банальной гармонией доводило поющего до настоящего чувства – у певца слезы текли, голос вздрагивал в нужный момент. Посетители слушали – мир, казалось, идеален и вечен. Верди, любимый Верди исчезал из Силова, но Виктор и не сопротивлялся. Невозможно сопротивляться искреннему, пусть даже предельно избитому ощущению сентиментальности человеческой судьбы… Но как только смолкало народное и искреннее, возвращался Верди, укоризной смотрел на Силова, который уже шел домой с очередной порцией усталости…

      Дома, выпив кофе, ложился спать. Это было традицией – кофе на ночь. Лиза еще работала – мало кого интересовал театр, больше заботились о внешнем виде. Виктор засыпал быстро – ворочался минуты три, не больше. Поза выбиралась тщательно: поняв, что так не заснет, Силов поворачивался и проверял следующее положение. Три-четыре раза повертевшись, он засыпал крепко и мгновенно.

      Часа через два он просыпался – первый сон от пива и коньяка отпускал дирижера, и Виктор несколько минут лежал с полуоткрытыми глазами. Он наблюдал за Лизой, которая смотрела ужастики – телевидение не показывало ничего в это время, – поэтому девушка приспособилась отыскивать в Интернете фильмы со всякими вурдалаками и маньяками и смотрела их через ноутбук. Почему ее интересовали эти кровожадные монстры, Виктор не понимал. Он просто наблюдал за ней. Лиза сидела на краешке кровати в мужской рубашке, Силов сразу же повыкидывал все ночнушки жены, и вздрагивала при каждом долби-звуке, тихо-тихо улыбалась сама себе.

      Виктор молча забирал пульт из рук Лизы и выключал телевизор. Девушка забиралась под одеяло, но так, чтобы рассмотреть или, по крайней мере, расслышать конец фильма, который продолжал шокировать ночную комнату уже из ноутбука. Поэтому очки она не снимала, а Виктору это очень нравилось. Он не мешал Лизе – у него было свое развлечение. Расстегнув рубашку, Силов превращал Лизу в любимый гаджет, который не выпускают из рук. У него были любимые места, и он даже сознательно обходил их стороной, оставляя на самое вкусное. В его движениях был какой-то сложный ритм – губы и пальцы